Он отвернулся и быстро отошел от меня, распахнув шторы и открыв окно, впуская внутрь холодный ноябрьский воздух.
Я почувствовала, как его ледяное касание прояснило мой разум и я начала оседать, соскользнула спиной, облокачиваясь на шкаф, вниз.
— Возможно, здесь тебе будет удобнее, — сказал Винсент, подхватывая меня сильными руками и укладывая меня на диван.
Он поставил передо мной стакан воды.
— Кое-что, чтобы охладить Ваш пыл, мадемуазель? — пробормотал он, с улыбкой.
Я благодарно кивнула и сделала большой глоток. Вернув ему стакан, я отвернулась к спинке дивана, пытаясь спрятать своё лицо.
О, Боже мой, что я вытворяла? Думала я, испытывая к себе отвращение, вспоминая как чуть не съела его, когда он ясно дал понять, как собирается вести себя.
— Что такое, Кейт? — Винсент усмехнулся, убирая руки от моего покрасневшего лица.
— Прости, — сказала я надломленным голосом.
Я прочистила горло.
— Прости за то… ммм… что набросилась на тебя в твоей собственной комнате. Я обычно не…
— Всё нормально, — сказал Винсент, с таким видом, как будто он сейчас лопнет от смеха.
— Нет, не нормально. Я обычно не бросаюсь на людей. Я хочу сказать, что я целовалась-то всего с тремя парнями в своей жизни, но это первый раз, когда я вот так не сдержала себя. Я просто немного… смущенна. И удивленна.
Винсент остановился, пытаясь себя контролировать, и расхохотался. Затем он наклонился ко мне, поцеловал меня в лоб и сказал:
— Ну, тогда, Кейт, это хороший сюрприз. Я не могу дождаться, когда мне выпадет следующий шанс. Но не здесь, где-нибудь в более безопасном месте. Например, на Эйфелевой башне с сотней японских туристов вокруг нас.
Я кивнула, в тайне радуясь, что он не хочет торопить события, но в тоже время мне было интересно почему. Винсент прочел мои мысли.
— Это не значит, что я не хочу всего остального… так сказать, развития событий. Поверь мне, хочу.
В его глазах теплился огонёк. Моё сердцебиение сразу же ускорилось.
— Просто не прямо сейчас Я хочу насладиться общением с тобой, не торопя… главное событие.
Он провел пальцем по линии моего подбородка и спустился к шее.
— Ожидание будет забавным, но не простым.
Когда он наклонился и легко прикоснулся к моим губам, я ощутила, что официально выиграла конкурс — Идеальный парень.
Он убрал руки. Хотя в этот момент, я не могла не пожелать, что бы он не был таким совершенством, подумала я. От его прикосновений у меня повышалась температура. Он перестал меня целовать и отстранился.
Пытаясь отвлечь себя и избежать самовоспламенения, я поправила свою одежду и пригладила растрепанные волосы.
— Нам лучше уйти отсюда, пока я не начал игнорировать всё то, что только что сказал. — Я провожу тебя домой, — сказал он, взяв в руки наши пальто и мою сумку.
Открыв дверь, он стал ждать меня.
— Должен сказать, что у меня были подозрения, — сказал он загадочно.
— Какие подозрения? — спросила я.
— Что за фасадом твоего такого взрослого поведения, скрывается дикий зверь, — рассмеялся он.
Закусив губу, я прошла мимо него в коридор.
Глава 31
Вернуться домой в тот вечер было похоже на пробуждение от долгого сна. Когда я была с Винсентом, то подчас забывала о всех странностях, связанных с ревенентами, но меня не покидало ощущение, будто я бродила по фантасмагорическим ландшафтам Сальвадора Дали. Мир Мами и Папи стал замечательным утешением, после двадцати часового пребывания в сюрреализме.
— И? — спросила Джорджия, когда мы сели ужинать. — Каков теперь статус «отношений» с Винсентом? Вам хватило времени на вашей маленькой пижамной вечеринки, чтобы разобраться во всех проблемах? — Она ухмыльнулась мне и положила кусочек хлеба себе в рот.
Мами с укором похлопала её по руке и сказала:
— Катя сама скажет нам то, что пожелает нужным, чтобы мы знали и когда пожелает.
— Мами, всё в порядке, — сказала я. — Джорджия просто не может не влезать в чужую жизнь, например, в мою. Так как у неё нет своей собственной, о которой она могла бы поговорить.
— Ха! — сказала Джорджия.
Папи закатил глаза, очевидно от удивления, когда это его мирный дом успел превратиться в университетский женский клуб.
— Итак? — спросила она, уже более обходительно.
— Похоже, мы всё выяснили, — сказала я, и, повернувшись к Мами, спросила, — Не возражаешь, если он придет к нам завтра вечером на ужин?
— Конечно, нет, — ответила она, широко улыбаясь.
— Э-хей! — крикнула Джорджия. — Кейт больше не чахнет у себя в спальне. Мне следует сходить к нему домой и лично выразить ему свою благодарность.
— Всё, Джорджия, довольно, — сказал Папи.
— Ты можешь поблагодарить его завтра вечером, — сказала я, быстро сменив тему.
Следующим вечером в семь тридцать я получила сообщение от Винсента:
— Добрый вечер, ma belle. Пожалуйста, дай мне ваш код?
Я отправила ему на сотовый четыре цифры с двумя буквами и через минуту в нашу дверь раздался звонок. Я нажала на переговорное устройство, раздался гул открывающейся двери в подъезд.
— Третий этаж, налево, — сказала я по громкой связи.
Мой пульс участился, когда я открыла дверь и стала ждать его в прихожей. Он очень быстро поднялся по лестнице, держа в одной руке огромный букет, а в другой сумку.
— Это для твоей Мами, — сказал он, затем наклонился и чмокнул меня в губы.
Моё сердце заколотилось как бешеное. Винсент, как бы, намекая, приподнял бровь.
— Ты собираешь разрешить мне войти или проверяешь, смогу ли я переступить порог твоего дома без приглашения? — а потом прошептал, — я ревенент, а не вампир, cherie.
Его подначивания заставили меня забыть о моих переживаниях и, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я взяла его за руку и повела его внутрь.
— А вот и Мами, — сказала я, когда она вышла к нам из кухни.
В это утро она сходила в салон красоты и выглядела потрясающе элегантно в шерстяном черно-белом платье и на четырех дюймовых каблуках.
— Ты, должно быть, Винсент, — сказала она, наклоняясь, чтобы расцеловать его в обе щеки, и её духи, обволокли нас запахом гардении, словно нежным объятьем.
Она сделала шаг назад, чтобы взглянуть на него. Казалось, она оценивала его, и по выражению её лица стало понятно, что это был высший бал.
— Это для Вас, — сказал он, вручая ей массивный букет. — О, от Кристиана Торту, — сказала она, заметив карточку флориста. — Как мило.
— Я возьму твое пальто, — сказала я, и Винсент снял свой пиджак, под которым была хлопковая рубашка голубого цвета, заправленная в темные вельветовые брюки.
