— Я те… Я тебя? — прочитала она, слишком взволнованная, чтобы поверить в то, что означали эти слова. — Что ты?
Дилан обхватил ее лицо ладонями и впервые выглядел абсолютно серьезным. В его взгляде было что-то неописуемо нежное, и в этот момент Стейси, как это ни было невероятно, поняла, какие буквы идут дальше.
— Я тебя люблю, глупышка, — хрипло произнес он.
Ее рука с губной помадой ослабела, и Стейси сжала кулак, чтобы тюбик не выпал, затем сняла с него колпачок и дрожащей рукой выкрутила полдюйма красной помады.
Теперь она завладела рукой Дилана и повернула ее внутренней стороной к себе. Затаив дыхание, Стейси вывела несколько букв, поставила знак вопроса и посмотрела на него.
Глаза его потемнели, но улыбка не сходила с губ.
— Ты, как всегда, настроена скептически? — сказал он. — Я попробую излечить тебя от этого. У тебя нет причин не верить мне. — Он взял ее другую руку, и снова мягкий карандаш заскользил по коже.
От запястья до локтя было написано заглавными буквами:
Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ, СТЕЙСИ.
Она улыбнулась. Похоже, Дилан действительно не притворялся. Поджав губы, Стейси взяла его другую руку и выдвинула помаду. Его свободная рука сжала ее талию, когда она начала рисовать сердце, пронзенное стрелой.
— У тебя более богатое воображение, чем у меня, — сказал он, с улыбкой наблюдая за ней.
— Это не конкурс на лучший рисунок, — ответила Стейси, стараясь казаться беззаботной, хотя была крайне взволнована. Она пририсовала пару перышек к стреле. Что, если он шутит? Или просто старается развеселить ее, понимая, что после того, как они назвали свои настоящие имена, их могут разоблачить и выставить из отеля?
«Я люблю тебя». Эти слова вертелись у нее в голове, как заводная балерина на шкатулке.
«Почему?» — написала она внутри нарисованного сердца.
Дилан наморщил лоб, читая.
— Почему?
Она кивнула, внезапно испугавшись. Вероятно, он сошел с ума. Может быть, она испортит все своим вопросом, но лучше знать правду сейчас, чем потом, не так ли?
— Да, — еле слышно прошептала она. — Почему?
Глава 8
Дилан немного помедлил, затем приподнял ее подбородок и посмотрел ей в лицо:
— На это есть миллион причин.
Его голос окутывал ее теплом и пробуждал полузабытые желания, соблазняя настолько, что она уже не помышляла о предосторожности. Миллион причин… миллион причин любить ее. Вот это да! Колени Стейси ослабли, и она невольно прильнула к нему, испытывая легкое головокружение. Она и Дилан, Дилан и она — снова вместе. С этого момента. В это трудно было поверить.
«Доверься ему!» — кричало все ее существо, но голова не теряла контроля. Стейси снова выдвинула губную помаду и провела ладонью по предплечью Дилана, словно разглаживая неровный лист бумаги, затем написала: «Секс?»
Дилан лукаво улыбнулся.
— Это лишь одна из причин, — сказал он чувственно низким голосом. — Есть еще кое-что.
Он оттянул ворот ее рубашки, обнажив плечо. Его карандаш снова заскользил по коже. Легкие прикосновения закругленного кончика проследовали по плечу, затем вернулись назад к шее. Вызываемые им ощущения были удивительно эротичными. Стейси наблюдала за Диланом, лицо которого было настолько близко к ней, что она могла различать пробивающиеся щетинки его бороды, от которых скулы приобрели темный оттенок. Если наклониться на пару дюймов, то можно было бы поцеловать его.
Неплохая идея.
Он слегка нахмурился, поглощенный своей работой, затем с улыбкой поднял карандаш:
— Вот.
Стейси, прижав подбородок к груди, с любопытством посмотрела на свое плечо. Дилан изобразил там цепочку сцепленных сердечек.
— Это просто желание произвести впечатление, — сказала она, поморщив нос. Но может быть, за этим кроется еще что-нибудь.
О, как ей хотелось верить в это! Стейси закрыла глаза и мысленно прошептала: «Боже милостивый, пожалуйста, если это только сон, то пусть он продлится хотя бы еще немного!» Когда она открыла глаза, Дилан улыбался ей.
— Это лишь начало, — сказал он и подмигнул. Стейси не нравились мужчины, которые подмигивали. Они обычно принадлежали к разряду тех, кто стремился ущипнуть, или к уличным ловеласам.
Однако все это ни в коей мере не относилось к Дилану.
Он снова приготовил карандаш и посмотрел на нее.
— Теперь не двигайся, поскольку у нас нет ластика.
— Ч…что ты собираешься делать?
— Изложить причины, которые интересовали тебя. — Он обнажил ее другое плечо и провел пальцами по коже, как художник, пробующий полотно, затем написал: «Сексуальная».
— Мы уже касались этого, — сказала Стейси. «О, зачем я возражаю? Молчи!» — мысленно приказала она себе.
— Нет, — возразил он, отрывая свой взгляд от ее обнаженного плеча. — Одна из причин состоит в том, что ты очень сексуальна.
— О! — Стейси ощутила прилив тепла к лицу и поняла, что краснеет. — Мммм, ты тоже.
Дилан действительно был очень приятен, и она оглядела его, как бы ища подтверждение своему суждению. Ее взгляд прошелся по всему его телу от ступней до кончиков взъерошенных волос, задерживаясь на мускулистых ногах, мешковатых шортах, широкой груди в расстегнутой рубашке, широких плечах, сильных руках, созданных, чтобы обнимать ее, и необычайно привлекательной улыбке. Да, Дилан Дэвис действительно был воплощением сексуальности.
Его пальцы нырнули за ворот ее рубашки и, едва коснувшись кожи, оттянули его пониже на пару дюймов, чтобы освободить место для дальнейшего письма. Дилан прикоснулся кончиком карандаша к местечку чуть ниже ключицы и медленно повел его в сторону. Стейси вздрогнула и закусила губу. Она должна оставаться неподвижной? Но это так мучительно.
Карандаш продолжал двигаться в теплых пальцах Дилана и вызывал незнакомое ощущение. Она чувствовала его горячее дыхание и испытывала страстное желание ощутить его губы и руки. «Прикоснись ко мне», — мысленно взывала она, но чувствовала только дразнящие прикосновения карандаша.
Дилан перестал писать и отступил назад. Улыбнувшись, он взял Стейси за руку и повернул вокруг, так что она встала спиной к окну. Теплые солнечные лучи, проникавшие сквозь стекло, согревали ей спину, руки и бедра. Но это тепло не могло сравниться с теплотой его рук. Стейси страстно хотела ощущать их и… ужасно хотела узнать, что он еще написал. Она опустила подбородок, стараясь прочитать неровные темно- синие буквы.
— «Заботливая», — прочитал Дилан, ведя по ним пальцем. Он поднял руки, чтобы убрать волосы с ее лица, и улыбнулся. — Я знаю, что ты заботишься о людях больше, чем кто-либо. Ты беспокоишься о них. Любишь их.
Его пальцы зарылись в волосы Стейси, привлекая ее ближе к себе.
— Люби меня, — прошептал он. — И позволь мне любить тебя.
Стейси хотела ответить, однако желание, которое сквозило в его глазах, настолько ошеломило ее, что она не могла произнести ни слова. Через некоторое время она собралась с мыслями, но Дилан снова заговорил:
