Медики шутят, пока молчит сирена

Я говорю:

— А когда?

Он говорит:

— Так ведь я разговариваю с тобой, а бригада все записывает. Так что, ты не волнуйся, она уже едет. А ты только адрес мне уточни, пока они в дороге.

Это, я понимаю, работа! Он ни минуты не потратил на то, что, мол, откуда она, из Осетии Южной или Северной <на конференции разбирают ситуацию с больной из Осетии>? А сколько ей лет? А на хрена ему это все? Раз! И готово. Все нормально. Вот это, действительно, по скорой».

С. 754

* * *

М. И. Давыдов (род. 1947)[48]

А. И.: «Если вы знаете биографию Давыдова <Михаила Ивановича>, то она заключалась в том, что Блохин, увидев перед собой способного паренька-хирурга, сказал ему: „Знаешь что, Миша, делать тебе здесь нечего, поезжай в Подольск, там работает такой хирург Шапиро, вот ты у него поучись“. Это надо было быть Блохиным, он — великий деятель советской медицины, отличный онкологический хирург, который сказал ученику: Я, мол, не тот <кто тебе нужен>. Вот он — тот! И вот Миша учился у Шапиро той высочайшей хирургии. Он говорил: „Шапиро делал резекцию желудка 30–40 минут. В Москве, в Склифе — 4 часа, в 1-м „Меде“ — 4 часа с пятью ассистентами. А он один — фьюить! И все“. И он этому там научился. Понимаете, это серьезная публика».

С. 770

* * *

Единство врача и науки

А. И.: Сереж, какая у Вас научная тематика?

С.: У меня? Я — врач. У меня нету.

А. И.: Можно громко, чтоб мы все слышали? Кто Вы?

С.: Я — врач. У меня нету научной тематики.

А. И.: Вот Вы представьте себе: я выхожу на площадь, публично, и говорю: Я — идиот. Мне скажут: Ну, это хорошо, но зачем так громко? Врач — это уже по определению научная работа… Сережа, я не хочу ни обижать, ни оскорблять, мы с Вами слишком хорошо знакомы. Прошу, чтобы Вы воспринимали мои слова без обиды. <…> Здесь научно-исследовательский институт!

С. 789

* * *

Врач — не человек

А. И.: «Врач не имеет права закурить при больном. Он вообще не имеет права курить. Врач не имеет права кушать при больном. У него сдавило мочевой пузырь — он не может его опорожнить где-то на виду у пациентов. Врач не может быть небрит. Врач не может дурно пахнуть и быть грязно одетым. Врач — это актер. И никаких прав на самостоятельность личностную не имеет. Иначе он дерьмо, а не актер. Такие есть. Они играют себя».

С. 805

* * *

Меткие высказывания А. И. Воробьева[49]

• Я играю один на один со смертью, она стоит сбоку, а он, больной — против меня. Кто кого? Вот и все.

• Иногда ты вылечишь одного больного и в этом — целая «Война и мир».

• Самое опасное состояние в медицине — отсутствие диагноза.

• Оно, конечно… — платная медицина. Нам надо прошагать все глупости, которые мы сами придумываем.

• Ну, если попы появились в медицине, то из медицины надо бежать. Это я вам скажу со всей ответственностью. Вот, кому здесь делать нечего — это священнослужителям. У них свои храмы, и пусть они там работают. А у нас — мы работаем!

• Целители, знахари — это убийцы, которые знают, как правило, что они убийцы, но делают вид, что не знают. Сейчас уголовщина в моде, у нас она возведена в ранг бизнеса. Это не то, что нужно культурной стране.

• Пытаться быть объективным — дело не только безнадежное, но и ненужное. Почему мы так охотно читаем воспоминания участников событий (субъективные) и зеваем над объективными историческими трактатами? Да потому что в трудах историков — рабов момента — правды меньше, чем в противоречивых заметках очевидцев, которые через множество мелочей передадут нам всю картину событий, участниками которых им довелось быть.

• Читая книги современные, с одной стороны, Ветхий Завет, с другой, с удивлением замечаешь: за тысячелетия люди по духу своему не изменились, их сообщества повторяют все пороки прошлого — возносят наверх посредственности, страдают от них, льстят и лгут им, потом сбрасывают с вершины и растаптывают вчерашнего кумира, злорадно наблюдая его муки, и вновь повторяют с новым выскочкой и самими собой, ничему не научившись, то же самое. И так — из века в век.

• Приход к власти новых людей нередко сопровождается вытаптыванием старых посевов.

• Мало высказать хорошую идею, надо еще обеспечить надежных стрелочников на ее пути.

• У нас — государственная привычка: провалы «объяснять», а не предотвращать. Нам всегда что-то мешает.

• Иногда бывает: короткий период разумных действий правительства рождает надежду на возможность новой эпохи.

• Удел реаниматологов — огромный диапазон патологических состояний.

• Аргумент «многие считают» — это для мусорной корзины. Нужны научные доводы.

• Никогда врач не должен работать на прокурора, он должен работать только на свою совесть.

• Весь мир тратит уйму денег на медикаменты, которые никому не нужны.

• Нельзя ходить к начальству с просьбами. Надо ходить к начальству с написанными, хорошо подготовленными решениями, где остается только подписаться.

• Просто обмениваться суждениями неактуально. Надо выносить некие решения.

• Ну, вы не ходите, не слушаете, черт с вами! Невежество всегда помогает жить.

• Дурак не тот, кто делает глупости, а тот, кто на них настаивает.

• Если вы знаете слона, вам не надо молекулярного отличия его от бегемота. Глянул — слон, все!

• Хвалят обычно дураков, потому что они обидчивы.

• Вы-то знаете, что если нет ответа, то надо идти спать. А я знаю, что если нет ответа, то надо его найти.

• Это — самое страшное, что есть: когда люди поперли в атаку, а один из них говорит: «А надо ли воевать?» Все! Вы накрылись.

• <Курсантам:> Если вы будете сидеть и не задавать вопросы, то вы многого недополучите. Я же не знаю вашего потенциала. Вы, может быть, стесняетесь? Стесняются дураки.

• Сказать, что я ничего не понял — это хорошо. А сказать, что я понял, а на самом деле ничего не