органов и тканей.
Высказанные Мальпиги теории вызвали в ученом мире Италии волну возмущения, ведь он покушался на освященную традицией науку Галена. В Болонье, где Мальпиги в течение 28 лет преподавал на медицинском факультете, он не сумел противостоять нападкам. Он переехал в Мессину, где надеялся спокойно продолжать свои исследования. Однако Мальпиги сильно разочаровался, потому что его и здесь настигла ненависть конкурентов. Спустя четыре года он вернулся в Болонью, после того как знаменитая Лондонская Королевская Академия выбрала Мальпиги своим членом. Но профессорский корпус Болонского университета не принял и этот факт к сведению. Иногда доходило до скандалов. Однажды некий противник Мальпиги ворвался в аудиторию, в которой Мальпиги читал лекции, и обратился к студентам с требованием покинуть аудиторию, потому что, дескать, теории Мальпиги вздорны, а сам Мальпиги — старый дурак. Другой раз банда хулиганов в масках, под предводительством двух знакомых Мальпиги коллег-профессоров, которых он распознал, несмотря на маски, напала на дом Мальпиги, разгромила обстановку и побила хозяина, не взирая на то, что ему исполнился уже 61 год. Это окончательно истощило терпение Мальпиги. Он отказался от чтения лекций в Болонье, поселился в Риме, где вскоре был назначен личным врачом римского папы. В этой должности Мальпиги спокойно работал до самой смерти.
В городке Делфт, в котором он провел всю жизнь, Левенгук торговал мануфактурой и принадлежал к кругу обывателей. Но у него было одно удивительное увлечение. Свое свободное время он посвящал шлифовке оптических линз, которые вставлял в металлические рамки и, расположив одну над другой, рассматривал под ними все, что попадалось под руку: песчинку, вырванный с головы волос, жало осы, каплю воды. Дошло до того, что Левенгук продал свою мануфактурную лавку и поступил на должность швейцара местной ратуши, чтобы иметь больше времени для таких оптических исследований. Постепенно он достигал все больших увеличений. И вот как-то, рассматривая под своим микроскопом каплю воды из городского канала, он увидел в ней сотни и тысячи мельчайших живых созданий. Так Левенгук стал первым человеком, увидевшим мир «инфузорий», ранее невидимый невооруженным глазом.
С тех пор Левенгук находил мельчайшие создания везде: в слюне, в отходах организма, в дождевой воде. Неужели эти микроскопические живые существа падают с неба? Но в чистой дождевой воде не было инфузорий. Только спустя четыре дня Левенгук обнаружил между попавшими в дождевую воду частичками пыли и мелкими волоконцами плавающие и кружащиеся создания, число которых росло с каждой минутой. Новое чудо! Микроорганизмы развиваются в воде с необыкновенной быстротой.
О своем открытии он написал Королевскому обществу в Лондоне на голландском языке, так как латыни не знал. С этого момента о Левенгуке заговорили в ученых кругах Европы. Он делал все новые открытия и сообщал о них ученым мужам в Лондоне. Однажды он рассматривал под микроскопом частичку вещества, взятого с собственных зубов, и написал, что в одном зернышке этой белой массы было больше микроскопических организмов, чем народонаселение во всей Голландии. Со временем Левенгук стал одним из знаменитейших членов Королевского общества. После него осталось четыреста микроскопов. Он не продал ни одного из них, хотя ему предлагали много денег: микроскопы так и остались величайшим сокровищем скромного торговца мануфактурой.
Физиолог, ботаник и поэт Альбрехт Галлер родился в Берне в семье врача. Поступил на медицинский факультет Тюбингенского университета, потом перевелся в Лейденский университет в Голландии, где в возрасте 19 лет получил степень доктора медицины. Совершил научную поездку в Англию и Францию. Вернувшись, поселился в Базеле, где занялся лечебной практикой, одновременно изучая физику и высшую математику под руководством великого математика Иоганна Бернулли. Несмотря на медицинское образование, Галлер не чувствовал призвания к лечению больных. Он сам признавал, что пациент начинает его интересовать… только после смерти, когда можно осуществить секцию его тела. Поэтому, как только в 1736 году был открыт новый университет в Геттингене, и Галлеру предложили возглавить там кафедру анатомии, хирургии и ботаники, он сразу же согласился. В Геттингене Галлер провел семнадцать лет, и это был наиболее плодотворный период его жизни. Его труды касались не только описательной анатомии, но и «анатомии живой», которую мы теперь называем физиологией.
Именно Галлер первый применил это название к новой отрасли науки, охватившей все нормальные отправления здорового организма. Будучи профессором Геттингенского университета, Альбрехт фон Галлер основал в 1751 году Королевское общество наук, став его президентом пожизненно. В период необыкновенно напряженной и разнообразной работы, в 1753 году, внезапно Галлер уехал из Геттингена домой, в Базель, перестал заниматься исследованиями, открыл врачебную практику и одновременно стал писать. В 1757–1766 годах был опубликован труд Галлера в восьми томах: «Elementae physiologiae corporis humani», содержащий полный свод современных ему знаний о строении и функциях человеческого организма. Тогда же Галлер написал свои крупнейшие литературные произведения: «Usong» и «Фавий и Катон».
Галлер открыл механизм дыхания. Он доказал, что расширение легких во время дыхания непроизвольно и зависит от увеличения объема грудной клетки. Однако он ничего не знал о химизме дыхания, хотя и утверждал, что основная цель дыхания — подача в кровь каких-то важных веществ, находящихся в составе воздуха. Галлер дал превосходное и правильное описание механизма возникновения голоса и речи у человека. Исследуя механизм пищеварения, Галлер доказал, в частности, что желчь вырабатывается в печени, а не в желчном пузыре, как думали до него, и что функция желчи состоит в усвоении жиров. Галлер доказал, что мускулы сокращаются под влиянием возбуждения, а нервы чувствительны, так как обладают способностью воспринимать внешние раздражители (стимулы). Галлер первый заметил, что сердце бьется непроизвольно, независимо от деятельности мозга и позвоночного столба. Сила, побуждающая сердце работать, находится в самом сердце. По мнению Галлера, сердце — наиболее возбудимый орган человеческого организма. Это явление носит теперь название автоматизма сердечной мышцы.
Дженнер жил и занимался врачебной практикой в провинциальном городе Беркли. В те времена в Европе почти не прекращались эпидемии оспы. В XVIII столетии число погибших от оспы в Европе достигло около 60 миллионов человек. Дженнеру пришлось наблюдать смерть от оспы многих пациентов. Тогда ходили странные слухи, что если человек переболел «коровьей оспой», то уже никогда не заболевал человеческой, или черной оспой. Так говорили многие деревенские жители, с которыми встречался Дженнер, но он пока считал эти разговоры бабьими сплетнями. Однако с течением времени он убедился, что, например, доярки, действительно, редко заболевают оспой. В большинстве случаев это были красивые женщины, потому что их лица не были обезображены оспинами, остающимися после выздоровления.
Дженнер установил, что на вымени больных коров появляются гнойные прыщи, похожие на те, которые бывают на теле людей, больных оспой. Доярки очень часто заражались оспой от коров, и у них на пальцах рук появлялась характерная оспенная сыпь. Однако прыщи на пальцах доярок проходили быстро, оставляя после себя небольшие следы. Наконец, Дженнер убедился, что во время самой ужасной эпидемии оспы среди его пациенток не было ни одной доярки, которая раньше болела коровьей оспой. И тогда он решил провести опыт на человеке, чтобы убедиться, что заболевание коровьей оспой предохраняет человека от обычной оспы. Решившись провести такой опыт, Дженнер 14 мая 1796 года привил коровью оспу восьмилетнему мальчику, сделав на его руке надрез, который смазал гноем, взятым от больной коровы. Мальчик легко перенес прививку. Правда, у него немного повысилась температура, а на плече появился нарывчик, заполненный гноем, который вскоре превратился в большой нарыв. Но все симптомы болезни быстро прошли, только на руке мальчика остался след в том месте, где была прививка.
Через несколько недель Дженнер повторил прививку этому же мальчику, но теперь в качестве материала он взял кровь человека больного черной оспой. С содроганием сердца следил Дженнер за здоровьем мальчика. Заболеет или нет? Мальчик не заболел и все время чувствовал себя превосходно. Дженнер был восхищен. Он провел еще несколько подобных опытов на людях и сделал вывод о том, что
