консервной банки. Кроме того, мужичок был отдаленно похож на Малхаза из Цхалтубо, двоюродного брата Зазы. Цхалтубский Малхаз относился к Насте гораздо лучше, чем Малхаз зугдидский, еще один Зазин двоюродный брат. Цхалтубский Малхаз вообще относился к ней лучше всех из родни, и Настя приободрилась.
Чего никак нельзя было сказать о директоре “Валмета”.
По лицу Валентина Куприяновича задумчиво бродили красные пятна, на висках выступил пот, верхний край консервной банки задрался, и он робко спросил:
– У вас угнали мотоцикл?
Издевательства над посетителями, похоже, являются фирменным знаком этого агентства. Хорошо еще, что Метелица не упомянул неверного мужа! Тезис об угоне мотоцикла Настя сразу же отвергла. Но директор все еще продолжал пялиться на нее. Примерно так же пялился залетный зугдидский Малхаз на Вознесенскую продавщицу Лидуху. Смысл этого взгляда сводился к трем словам: “Я тебя хочу”.
Конечно, взгляд Метелицы не был столь откровенен, и все же, все же… В любом случае он отнесется к Насте снисходительно.
При такой снисходительности вполне может пройти вариант устройства на работу. Ей не должны отказать, она неожиданно почувствовала это. Ей не должны отказать, ей просто невозможно отказать. До сих пор так смотрел на нее только виноград на винограднике… А уж с ним-то она справлялась играючи, особенно с нежным, тонкокожим Мцване кахетинским.
Почувствовав в парусах ветер удачи, Настя пошла напролом и принялась расспрашивать Метелицу о сотрудниках. Логика подсказывала ей, что место уборщицы вакантно, иначе никто не стал бы приглашать человека со стороны. Которого и в глаза-то никто не видел. А накопленный опыт нашептывал на ухо: Большой Мужской Мир не может обойтись без уборщиц, иначе он давно бы утонул в собственной грязи. Маленький Мужской Мир “Валмета” был частью Мира Большого. Но все равно нуждался в мойке полов и окон.
И Настя, отбросив ложную скромность, брякнула Метелице:
– Я хотела бы у вас поработать.
Такого “патрон” не ожидал. И принялся увиливать от ответа.
– Вы замужем? – спросил он.
Но теперь Насте было наплевать на увиливания. Наскоро покончив с вопросом замужества, она выложила карты на стол: она умеет делать все. Готовить, стирать, убираться в доме. Даже вязать носки из козьего пуха. И это была чистая правда.
– Ваши сотрудники должны питаться, а я совсем неплохо готовлю. Уборка – это пожалуйста. Могу брать стирку на дом… – со сдержанным достоинством сказала Настя.
Возможно, даже с чересчур сдержанным, потому что потрепанный шеф рассмеялся. И показал Насте всю свою металлокерамику, покоящуюся на остатках родных зубов. Да, пожалуй, соседка Тамара была права, говоря, что в Петербурге слишком мягкая вода и зубы летят так, что мама не горюй!
Просмеявшись, Метелица неожиданно сказал:
– Сдаюсь. Считайте, что я оценил вашу шутку. У нас как раз есть вакансия.
– Значит, вы меня берете?
Настя не поверила своим ушам. Она сняла чертовы солнцезащитные очки, чтобы лучше разглядеть благодетеля.
– Берете?
– Да!
Но и на этом сюрпризы не закончились. Вероятно, господин Метелица решил добить ее окончательно.
– Должность младш… просто детектива вас устроит?
Настя едва не упала со стула. Интересно, за кого он ее принял? За сельскую идиотку?
– Должность кого? – переспросила она.
Ну и шуточки! Это, видимо, особый петербургский стиль. Даже она, в своем забитом Вознесенском, слышала о нем!
– Я бы, конечно, мог уступить вам кресло руководителя… – Метелица похлопал по спинке своего стула. – Но, к сожалению, оно уже занято.
– Да… Я вижу.
– Так как? Согласны?
А если он не шутит? Да или нет? Да или нет? Если да – у нее будет возможность осторожно покопаться в детективном прошлом Кирюши… Да или нет?!
– Нет… – прошептала Настя. – То есть согласна…
– Очень хорошо. Заполните вот эту форму. Метелица достал из ящика стола какой-то листок и поднялся. И вышел, не желая мешать кандидату в сотрудники. Настя осталась один на один с грозным листком бумаги. Буквы плыли перед глазами, и она никак не могла сосредоточиться.
Неужели все так просто?
В том, что это далеко не просто, Настя убедилась, как только к ней вернулась способность соображать. Вопросов было немного, но любой из них ставил ее в тупик. Любой, кроме, пожалуй, вопроса о фамилии, имени и отчестве. И о прежнем (прежнем ли?!) месте работы.
Далее следовали вещи одна другой страшнее. И ровно пять минут ушло у нее на то, чтобы перестать
