– Натренированная. Думаете, вы один такой? Быков с уважением посмотрел на Настю.
– Думаю – не один. Чем вы занимаетесь?
Хороший вопрос. Если сейчас сказать, что она домохозяйка, вряд ли это вдохновит Быкова. А кокетливое “хожу за козами” может и вовсе отвратить. Красиво соврать она не сможет, потому что не имеет представления ни о чем, кроме как о выращивании перцев сорта “Свитт-Чоколит” и уничтожении проволочников.
Несколько секунд Настя молчала, закусив губу. А потом – совершенно неожиданно – нашелся и ответ. Ответ ей подсказали ее же собственные мозги, которые в этом не приспособленном для южан городе вдруг начали проявлять известную активность. “Сомелье, – шепнули Насте извилины, свернувшиеся калачиком в ее черепной коробке. – Почему бы тебе не стать сомелье? Ведь в винограде ты разбираешься совсем неплохо”. Ну конечно, как она могла забыть! Удивительное по красоте слово Настя вычитала в каталоге “Grape and Wine” <“Виноград и вино” (англ.)>, который заказала не где-нибудь, а в Калифорнийском университете. Каталог ей прислали наложенным платежом, но для того, чтобы его перевести, Илико (единственному в семье, владеющему английским) понадобился целый год.
– Так чем вы занимаетесь? Модель, судя по всему. Да уж, модель!
– Я сомелье, – скромно потупилась Настя.
– Это еще что такое?
– Эксперт по винам…
– Так я и думал! – почему-то обрадовался Быков. – Так я и думал, что вы сразу же начнете преподносить мне сюрпризы.
После неудачной и не совсем продуманной попытки соблазнить Настю он на некоторое время затих. Она сама налила себе очередную порцию “Вазисубани” и, остановившись перед светильником-Мицуко, спросила:
– Это ваша жена? Быков засмеялся.
– Ну что вы! Идемте, я покажу вам свою жену.
– А это… не опасно? – Настя сразу же вспомнила энергичную, импульсивную брюнетку.
– Это опасно только для меня.
– Неужели?
– Думаю, я даже знаю, чем она занимается в данную минуту.
– И чем же?
– Передает аванс какому-нибудь киллеру. Чтобы он пристрелил меня, когда я буду выходить из продуктового магазина…
Что ж, отнюдь не плохая идея. Интересно, почему Марина, при ее-то темпераменте, решила ограничиться только частным детективом?..
– Ну что, хотите посмотреть на мою жену?
– Было бы любопытно…
Настя в сопровождении Быкова проследовала в дальний угол, где прямо за ложем скрывалось нечто бесформенное, прикрытое цветастой индийской шалью.
– Зрелище не для слабонервных, предупреждаю. Вы готовы?
Поджилки не тряслись, сердце было на месте, ладони не потели – да, она была готова!
Жестом фокусника Быков сдернул шаль, и перед Настей предстал внушительных размеров стеклянный шар, который со всех сторон обволакивало нечто отвратительное, зубастое и пупырчатое: адская смесь дракона и самой обыкновенной жабы. В отличие от всех остальных затейливых светильников этот был самым простым: выдуть подобный шар не составляло никакого труда даже начинающему стеклодуву. Весь смысл заключался в обрамлении. Том самом драконе, который так испугал Настю. Подобные прелести должны освещать крестный путь вампиров, в респектабельных домах им делать нечего. Содрогаясь от отвращения, Настя ощупала глазами пасть чудовища и, повернувшись к Быкову, сказала:
– Странно, что вы до сих пор живы.
– Сам удивляюсь.
– Не проще ли развестись?
– Она не дает мне развода.
– Она вас так любит, бедняжка?
Настя тотчас же вспомнила все нелестные эпитеты, которыми награждала Быкова Марина. Каждый из них мог запросто сбить человека с ног. А может быть, и вправду любит?..
– Объективности ради скажу: это единственная женщина, в которой я вызываю стойкую ненависть.
– Тогда в чем же дело?
Быков обвел руками пространство:
– Во всем этом. Это очень дорого стоит. Она не хочет уходить просто так. Она хочет забрать у меня все. Галерею уже отобрала, а теперь хочет наложить лапу и на производство. До чего додумалась, мерзавка, – нанимает детективов, чтобы они следили за мной. Чтобы фиксировали каждый мой шаг.
– Что вы говорите! – посочувствовала Настя.
– А некоторые специалисты, в чьей компетенции я сильно сомневаюсь, даже роются в бухгалтерских
