оправдает его».
Судья генерал Лоссов строго накричал на распоясавшегося хулигана. Всего один раз. Но по свидетельствам очевидцев, нацистский фюрер сразу замолк, съежился. Гитлер заявил в зале суда, что не стремился занять какой-либо государственный пост, умолчав при этом, что в ночь с 8 на 9 ноября провозгласил себя «канцлером рейха». Приговор суда был мягким: пятерых обвиняемых приговорили менее чем к 15 месяцам лишения свободы, четырех (среди них и Гитлера) — к пяти годам тюрьмы. Однако уже в декабре 1924 года Гитлера вместе с другими обвиняемыми выпустили на свободу.
Да, лично Гитлер никого не убил.
Гитлер еще не стал в 1923 году военным преступником, не организовал геноцид против евреев, поляков, цыган, «мирового славянства», не начал мировую войну. Но он был наемным убийцей на службе реакции. Он посягнул на законное правительство, на конституцию.
История учит, что грош цена демократии, которая не способна себя защищать.
В тюрьме Гитлер написал (продиктовал) библию нацизма «Майн кампф» («Моя борьба»).
До сих пор ведутся споры, сам ли Гитлер писал «Майн кампф» или ему помогали. На мой взгляд, не в этом суть. Важно то, что идеи, которые изложены в этой книге, Гитлер претворял в жизнь до последнего вздоха, пока не отравился. А то, что, по утверждению историка Мазера, пришлось сделать 2500 стилистических поправок, не помешало Гитлеру и его подельникам уничтожить многие миллионы невинных людей.
По меткому выражению американца Ширера, «Майн кампф» — «как эту книгу не листай, логически не выстроишь». Она представляет собой лабиринт — все свалено в одну кучу, не проберешься к сути. Высказывания о культуре, истории, воспитании, театре, кино, живописи, литературе, истории, любви и браке, проституции и даже сифилисе (СПИДа тогда еще не было) перемежаются с проклятиями в адрес врагов нации и врагов Гитлера, рассуждениями о еврействе. Один из биографов Гитлера утверждал, что антисемитизм Гитлера был далек от реальности. «Он никогда не рассказывает о каком-либо конкретном случае, не называет конкретные имена и не обвиняет конкретных евреев». Однажды Гитлер пришел в бешенство, когда ему попался пустой лотерейный билет. Он считал, что это козни евреев.
Картина мира Гитлера напоминала лоскутное одеяло. В его мыслях и действиях все было построено на голом насилии. Коммунисты и социал-демократы Германии предупреждали немецкий народ, что национал-социализм является проявлением «всего скотского в человечестве». Даже Эрих фон Людендорф в письме своему другу рейхспрезиденту Гиндебургу писал: «Я торжественно предрекаю вам, что этот безумный человек столкнет наш рейх в пропасть и доставит непостижимые бедствия нашему народу. Если Вы сделаете это, то потомки будут плевать на Вашу могилу». Правда, законченный антисемит Людендорф предостерегал рейхспрезидента от Гитлера прежде всего потому, что считал фюрера марионеткой евреев.
С момента прихода к власти, за шесть с половиной лет, Гитлер протащил закон о полномочиях (24.03.1933 г.), подготовил для евреев рейха первую фазу кромешного ада на земле, устранил профсоюзы (2.05.1933 г.), принудил к «самороспуску» политические партии (июнь-июль 1933 г.), провозгласил закон «О новом переустройстве рейха» (30.01.1934 г.), сделал себя фюрером и рейхсканцлером (2.08.1934 г.), заставил вермахт присягать «Адольфу Гитлеру, фюреру немецкого народа и рейха», получил 90 процентов голосов на всенародном опросе 13 января 1935 года, объявил 11 марта 1935 г. всеобщую воинскую повинность, установил 7 марта 1936 г. суверенитет над Рейнской областью (1938 г.), оккупировал в марте 1939 г. Богемию и Моравию, образовал протекторат рейха.
Л. Черная в книге «Коричневые диктаторы» пишет: «В исторической литературе до сих пор обсуждается вопрос, кто первый сказал «А» — Гитлер или Сталин?». Важно другое: только два диктатора могли буквально за несколько дней повернуть руль своей иностранной политики на 180 градусов».
Предлагая Верховному Совету СССР ратифицировать советско-германский договор о ненападении, Молотов как председатель Совнаркома и народный комиссар иностранных дел напомнил, что еще на XVIII партийном съезде (то есть 10 — 21 марта 1939 г.) т. Сталин разъяснил «нашу внешнюю политику».
«Говоря о наших задачах в области внешней политики, тов. Сталин, — сказал Молотов,— так определял тогда наши отношения с другими странами.
1. Проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами.
2. Соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликт нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками.
Безусловно, Молотов был прав: «В Германии в общем правильно поняли... заявления тов. Сталина», для них они послужили сигналом к началу контактов с Советским Союзом по всем линиям.
Вторым сигналом была отставка наркома иностранных дел Максима Литвинова в мае 1939 г. Он был снят и заменен Молотовым совершенно внезапно, без всяких видимых причин. На посту наркома старый коммунист Литвинов пробыл целых 9 лет — с 1930 по 1939 г.
Литвинов был еврей. Сталин не хотел оскорблять «лучшие чувства» своих будущих партнеров. Молотов к тому же был вторым человеком в государстве, что сделало впоследствии его подпись под договорами с Германией особо весомой.
20 августа Гитлера осенила мысль. Он написал личное письмо.
Сталин не задержался с ответом.
23 августа четырехмоторный «Кондор», личный самолет фюрера, с Риббентропом и 37 членами немецкой делегации на борту приземлился на центральном аэродроме Москвы.
Риббентроп, ожидавший пышного приема, был удивлен. Его встретили лишь заместитель наркома В. П. Потемкин и шеф протокола Барков.
После завтрака в посольстве Риббентроп отправился на переговоры в Кремль. Переговоры начались в кремлевском кабинете Молотова ровно в 15 часов 30 минут.
Риббентроп не сомневался, что в начале переговоров он будет иметь дело с Молотовым и лишь на заключительной стадии к ним присоединится Сталин. «Поэтому он так изумился, — вспоминал Хильгер, — когда, войдя в кабинет, увидел Сталина, стоявшего рядом с Молотовым. Это был ход, рассчитанный на то, чтобы вывести Риббентропа из равновесия; это был намек на то, что договор будет заключен либо сейчас, либо никогда».
Риббентроп подготовил высокопарную речь о том, что «дух братства, который связывал русский и немецкий народы.» Но Молотов его оборвал: «Между нами не может быть братства. Если хотите, поговорим о деле».
Переговоры длились три часа. За основу договора о ненападении был положен проект, предложенный ранее советской стороной. Обе стороны обязались воздерживаться от всякого насилия, агрессивного действия и нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами (ст. 1). В случае если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий (в советском проекте было «насилия или нападения») со стороны третьей державы, другая сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу (ст. 2). В случае возникновения споров или конфликтов между договаривающимися державами они будут разрешаться исключительно мирным путем (ст. 5). По
