– Да. Наверное.
– Заходите ко мне на чай. По-соседски. Я буду рад.
– С удовольствием… Меня зовут Сашá.
– Са-ша? Сашá?
Он повторяет мое имя на разные лады, старательно артикулируя. Назвать себя – это похоже на поднятую в приветствии руку, я вправе ожидать ответного жеста. Который либо подтвердит мою безумную догадку, либо не оставит на ней камня на камне.
– А я – дядюшка Иса.
Иса – не Ясин! Не Ясин – Иса! Напряжение, сковывавшее меня, моментально спадает. И чего только не придумаешь, проблуждав в потемках. Реален только запах специй, все остальное – лишь плод моей фантазии.
– Дядюшка…
– Все меня так называют. С незапамятных времен.
– Вы резчик, дядюшка Иса? – Я указываю подбородком на станок в глубине комнаты. – Это ведь станок для обработки дерева, да?
– Верно, мадам. Только я не резчик. Я торгую пряностями на рынке, а станок остался от старого хозяина. Жалко было выбрасывать, вот он и стоит. С вами что-нибудь случилось, Сашá?
Вопрос совершенно неожидан, наша спонтанная неспешная беседа никак его не предполагала.
– Нет, все в порядке.
– Вы как будто чем-то взволнованны.
– Небольшая размолвка с другом, – без зазрения совести вру я старому человеку. – Ничего серьезного.
– Тот молодой красавец, с которым вы пришли сюда?
«Beau garcon», – сказал дядюшка по-французски, «beau garqon» и есть красавец – выходит, он видел, как мы с Фрэнки подходили к лестнице. Странно, что я не обратила внимания на открытую дверь дома и старика, подпирающего ее косяк. С другой стороны, я была слишком увлечена (не столько Фрэнки, сколько гипотетической возможностью своего падения) – кто в такой ситуации станет обращать внимание на слившегося с пейзажем араба?
– Да, – подтверждаю я слова дядюшки. Ничего другого мне не остается. – А вы находите его красавцем?
Дядюшка Иса трясет указательным пальцем и лукаво улыбается:
– Видный парень.
– Пожалуй.
– Молодые люди часто тратят время на ссоры, вместо того чтобы тратить его на любовь. А жизнь так быстротечна, Сашá…
Чего мне не хватало в двенадцать часов ночи – так это дежурной банальности от неизвестного старика.
– Я сама ненавижу всяческие ссоры.
– Вы очень рассудительная девушка. Может зайдете ко мне на чай?
Ничего пугающего и ничего необычного в этом приглашении нет. Если не учитывать время. Полночь, сказал мне дядюшка Иса; полночь – не самое подходящее время для гостей. Обо всем остальном можно не беспокоиться – марокканцы гостеприимны и ненавязчивы, а уж тем более такой милый старик, как дядюшка Иса (с тех пор как я узнала, что он – не Ясин, иррациональная симпатия к нему растет как снежный ком). Подвоха не будет.
– Боюсь, что уже поздно…
– Понимаю, – подтверждает дядюшка. – Хотите подождать своего друга.
– Не хочу.
– Он не должен был оставлять вас одну вечером. Это неправильно.
Кто бы спорил, дядюшка Иса, кто бы спорил!
– Ничего страшного. Я могу прогуляться домой и в одиночестве. В Эс-Суэйре я как дома. А в следующий раз я обязательно загляну к вам… по-соседски.
– Дядюшка Иса будет несказанно рад. Берегите себя, Сашá. И никогда не ссорьтесь с друзьями. От этого бывают одни несчастья.
…Он купил дом совсем недавно.
Возможно, просто перебрался поближе к сыну-рыбаку (внешнее сходство Ясина и дядюшки Исы почему-то не дает мне покоя). Нет-нет, Ясин и Иса не родственники. Если бы Ясин был сыном дядюшки, то так же, как и он, торговал бы пряностями, такая преемственность – основа местного менталитета. Даже Доминик, рожденный французом в Марокко, получил свой колченогий маленький бизнес по наследству. Сын рыбака будет ловить рыбу, сын продавца пряностей – торговать пряностями, сын погонщика верблюдов даже не взглянет в сторону мула, мечты о смене деятельности так и остаются мечтами. Нужно обязательно зайти к старику, поболтать о жизни, я слишком долго просидела в скорлупе отеля «Sous Le del de Paris» – большой мир, который спасает Алекс Гринбл am, ждет меня.
Алекс. Опять Алекс. Я неотступно думаю о нем, как будто и не было вечера с вероломным Фрэнки. С
