выглядит.
— Ну, это же детектив, а не поучительные рассказы для детей Льва Толстого! Она обязана рыться в шмотках, читать записи в блокнотах, рассматривать фотографии и все такое прочее.
— А как насчет телефонных звонков? — спросила Наталья. — Она должна отвечать на телефонные звонки?
— Нежелательно. И потом, телефон должен быть с автоответчиком. Если мы условились, что это богатая квартира. Пара-тройка таинственных звонков только усилит напряжение.
— Вы полагаете?
— Уверен в этом.
И тотчас же в кармане Натальи раздался надсадный писк сотового телефона. Он прозвучал так неожиданно и зловеще, что она вздрогнула. Марголис машинально сунул руку во внутренний карман пиджака и извлек оттуда свой собственный телефон.
— Извините. Моя наяда беспокоит. Оставил в постели без присмотра…
Марголис приложил телефон к уху, растерянно дунул в мембрану — звонок и не думал утихать.
— Странно. Похоже, что это не мой телефон. И писатель, и литагент воззрились на Наталью.
— Это мой, — пролепетала она, прижав руку к бедру, чтобы хоть как-то заглушить проклятую трель.
— Тогда ответьте, — предложил Воронов.
— Нет, ничего. Не стоит обращать внимания…
Легко сказать — «не стоит обращать внимания», в то время когда дурацкий звонок обладает убойной силой будильника времен наркома Кагановича.
— Может быть, у вас конфиденциальный разговор? Не стесняйтесь, — не унимался Воронов.
— Нет. Наверняка звонит мой бывший возлюбленный. Он обожает проделывать такие штучки по ночам.
Марголис незаметно подмигнул Воронову: лови момент, коматозник, девушка хороша собой, оригинальна и к тому же свободна от постоя; такие комбинации встречаются не так уж часто. Спустя несколько секунд телефон перестал звонить, и Наталья почувствовала себя гораздо лучше.
— На чем мы остановились? — спросила она у Воронова.
— На телефонные звонки она отвечать не должна. Но отслеживать их обязана.
— Зачем?
— Чтобы понять, что за человек была пропавшая хозяйка. И что с ней могло произойти.
— Вы… вы предполагаете худшее? — непослушными губами спросила Наталья.
— Все зависит от расклада. Если информация о погибшем мужчине верна, а они незадолго до этого были вместе, тогда одно из двух: она либо убийца, либо убитая, либо преступница, либо жертва. Я склоняюсь к последнему.
— Вы думаете?
— Тут и думать нечего. Она не появляется у себя дома, все ее документы мертвым грузом лежат в оставленной сумке.
— В рюкзаке…
— Не имеет значения. И потом — собака.
— А что — собака? — насторожилась Наталья.
— С собакой нужно что-то решать. Ее появление в завязке истории — выше всяких похвал. Собственно, она и есть завязка. Но потом… Потом она будет только мешать. Пугаться под ногами. Собаку нужно кормить, с ней нужно гулять, то есть быть привязанной к дому. Героиня не может себе этого позволить.
— Лихо! — только и смогла вымолвить Наталья.
— Да нет здесь никакой лихости. Просто каноническая схема. Ваша собака отыграет еще раз — в кульминации. Почему она оказалась в парке?
— Об этом я не думала, — честно призналась Наталья. — Должно быть, убежала от хозяйки. Потерялась…
— Ну, потерялась — это вряд ли. Попробуем добавить драматизма. Скажем, хозяйка собаки ездит гулять с ней в какой-нибудь лесопарк на краю города. За ней следят.
— Кто?!
— Ну откуда же я знаю — кто? Мы ведь пока набрасываем только начало интриги. Так вот, за ней следят и ее похищают. Собака остается не у дел. Дальнейшее предположить довольно просто. Пес бегает по улицам, пока не сталкивается с главной героиней. Ну, как? Правдоподобно выглядит?
— Супер! — Марголис и Наталья синхронно захлопали в ладоши и так же синхронно произнесли:
— А дальше что?
— Дальше? — Воронов задумался. — Дальше нужно думать. Но уже сейчас необходимо что-то решать с собакой. Собака не должна виснуть на сюжете мертвым грузом. Скажем, в отсутствие героини в квартиру пропавшей хозяйки проникают злоумышленники. Что-то в этой квартире есть, что-то, что им крайне необходимо, — видеокассета, дискета, запись в дневнике. Словом, любой источник информации, которым обладала похищенная хозяйка.
Наталья почувствовала, как у нее заломило в висках. Сидящий против нее лохматый беллетрист запросто набрасывал черновой вариант судьбы — и Дарьи Литвиновой, и ее собственной.
— Вы думаете, что злоумышленники обязательно появятся?
— Желательно, чтобы появились. Они шерстят квартиру, а с собакой поступают просто — убивают ее, только и всего. И мы сразу же избавляемся от лишнего персонажа.
— Может быть, не стоит быть таким… э-э… кровожадным? — осторожно заметил Марголис. — А если книга будет написана и дело дойдет до экранизации? Мертвое животное — это, знаешь ли, совсем неаппетитно.
— Дашь титр в финале: «Во время съемок ни одно животное не пострадало», — отрезал Воронов.
— Нет. Я не согласна, — поддержала Марголиса Наталья. — Несколько трупов — еще куда ни шло. Но мертвая собака — это уже перебор.
— Как хотите. Другой вариант: она может на время отдать доберманиху кому-нибудь из знакомых. У которых нет аллергии, котов, морских свинок и маленьких детей. А напротив, есть загородный дом или приличная квартира.
— Моя бы подошла, — предложил свои услуги Марголис. — Если, конечно, ты введешь меня в сюжет как благородного героя и потенциального возлюбленного героини.
— И не подумаю. Давайте оставим вариант Ромео и Джульетты, а также Клинтона и Моники любовным романам. И не будем портить стройную схему классического детектива. Вы согласны, Дарья?
— На что?
— На то, чтобы воплотить ваш замысел на бумаге?
Предложение было таким неожиданным, что Наталья даже не сразу поняла: шутит Воронов или говорит серьезно. Если судить по покрытым горячечным румянцем и разом обострившимся скулам — он не шутит. Да и с его литагентом начали происходить странные метаморфозы: аккуратная светская проплешина Марголиса покрылась испариной, по иссиня-выбритым щекам катились крупные капли пота, а губы так и норовили сложиться в мефистофельскую улыбку.
— Я не знаю…
— Соглашайтесь, Дашенька, — Марголис прижал руки к груди (и, должно быть, завилял удачно упакованным в бельишко сатанинским хвостом). — Соглашайтесь. Присутствовать при рождении романа, стоять у его истоков — это, знаете ли, дорогого стоит. А первый экземпляр — вам.
— Не пойдет, — неожиданно заупрямилась Наталья. — Это моя история. И моя идея.
— Идеи носятся в воздухе, дорогая моя, — в голосе Марголиса появились металлические нотки. — Неужели тоже засядете за машинку?
— За компьютер. У меня компьютер, — еще одна маленькая нелепая ложь: компьютер принадлежит ей точно так же, как и свитер с юбкой. И сотовый в кармане.
— Компьютер, — задумчиво произнес в пространство Воронов. — Очень хорошо. Наверняка и у пропавшей хозяйки квартиры есть компьютер. И ваша… наша… героиня может влезть в этот компьютер, порыться в электронной почте, просмотреть папочки. И эти… как их… Как называется эта дрянь, Семен?
