— Должно, да не обязано. Это ж с утра до вечера — у компьютера! Работы много, а денег мало. Нет, Анют, это не по мне — лучше наоборот!
Анна не понимала, когда Лариска шутит, когда говорит всерьез. Почувствовав, что пауза затягивается, спросила:
— А сейчас ты где работаешь?
Та неопределенно пожала плечами:
— Да так, по мелочи. Можно сказать, сейчас я нахожусь в творческом поиске.
— В поиске работы?
— В поиске денег! А если для этого поработать придется — ну что ж, тогда… Придется поработать.
Вскоре Наташка опять тихонько заканючила о том, что ей скучно и что Винни Пух уже надоел. Лариска предложила сбегать в магазин за какими-нибудь мультиками. Брать деньги у Анны она наотрез отказалась. Когда та стала настаивать, подняла глаза к потолку:
— Да за сигаретами я, святая простота! Сейчас назад буду!
Накинула на плечи кремовый пиджак и выскочила из квартиры.
Буквально через две минуты в замке заворочался ключ. Анна перегнулась, заглядывая в переднюю, и увидела высокого, чуть полноватого мужчину лет тридцати. Вероятно, это и был тот самый «Леша». В его широкоскулом лице с чуть узковатыми глазами было что-то восточное. Впечатление усиливала трехдневная щетина и черный ежик волос.
Анна испуганно подскочила, стукнувшись плечом о край тумбочки, подобрала пакет с расческой и зубными щетками да так и остановилась.
Присутствие в квартире незнакомой женщины с ребенком мужчину не удивило. Видимо, он встретил на улице Ларису, которая ввела его в курс дел. Впрочем, поздоровался он довольно сухо.
— И надолго к нам? — Вопрос был задан таким тоном, что на него подразумевался только один ответ.
— Нет-нет, не надолго! — Анне захотелось схватить Наташку и бежать из квартиры. — Мы завтра уезжаем.
— Да нет, вы живите, если нужно. Но сами понимаете — у нас тут не хоромы пятикомнатные. — Алексей прошел в комнату и уселся в кресло.
Девочка подошла к маме, села рядом на кровать и прижалась к ней, испуганно таращась на незнакомца. Увидела на тумбочке «надоевшего» Винни Пуха, торопливо схватила книжку и снова села на кровать.
— Да, кстати, и кровать у нас всего одна. А девочке, я думаю, вредно на полу спать. Вон какая она у вас красавица. — Алексей натянуто улыбнулся.
Анна, как ни пыталась, так и не смогла выдавить из себя ответную улыбку.
К счастью, скоро вернулась с пачкой сигарет и диснеевской «Золушкой» в руках Лариска.
— Познакомились уже? — улыбнулась она. Алексей встал с кресла:
— Конечно. Познакомились, поговорили. Анна говорит, они уже завтра собираются домой.
— Еще чего! — фыркнула Лариска. — Из Москвы уезжать? Мы ей здесь работу нормальную найдем. Правда, Ань?
— Перестань, Лариса! Какую работу? Мне домой надо.
— А зачем тебе домой? Раз уж в Москву приехала — надо за нее зубами цепляться. Не боись — прорвемся!
Анна мельком взглянула на Алексея — тот стал еще мрачнее. Лариска тоже это заметила. Однако вопреки опасениям Анны ничуть не смутилась.
— А ты чего стоишь, как статуя? Лешенька, я не поняла: ты недоволен чем-то?
— Да нет в принципе… — начал было Алексей, но договорить не успел.
— Вот и отлично! — перебила его Лариска. — Тогда живенько переоделся — и на кухню. Ужин будем готовить.
За ужином Лариска рассказала Алексею об истории с приглашением Анны в Москву. Тот долго выспрашивал подробности, уточнял детали и в конце концов поддержал Ларискину версию:
— Да, похоже, так оно и есть! По крайней мере, выглядит логично.
— Лешенька, а что это тебя так детали заинтересовали? — ехидно осведомилась Лариска. — Никак опыт перенимаешь?
Алексей ухмыльнулся:
— У меня специализация другая. Да и охоты нет переучиваться на старости лет.
Анна ела хрустящие куриные грудки, салат из крабовых палочек, пила мартини, слушала Ларискин рассказ о смешном иностранце, которого она сопровождала в какой-то поездке в качестве переводчика, и на душе было уже не так тревожно и неуютно.
Алексей тоже уже не казался таким мрачным и раздраженным как поначалу. Он больше налегал на водку и с каждой рюмкой делался все оживленней и разговорчивей.
— Нельзя тебе, Анна, в Москве оставаться! — На «ты» он перешел уже после третьей стопки. — Не для Москвы ты! Раздавит она тебя, раздавит и перемелет!
— Не каркай, а? — просила Лариска. — Прям! Вон сколько людей каждый день в Москву приезжает, и ничего — как-то живут!
— Раздавит! — упрямо твердил он, в подтверждение своих слов тяжело опуская кулак на стол.
— Если уж тебя не раздавила — за нее можешь не волноваться!
— Почему не раздавила? Меня раздавила, — пьяно ухмылялся Алексей и тянулся за бутылкой чуть подрагивающей рукой.
Когда пришли укладываться спать, Наташа уже сопела на кровати, свернувшись калачиком. Анну, несмотря на бурный протест, уложили рядом. Алексей с Лариской легли на полу, на большом надувном матраце — «лучшей постели для новобрачных», если верить рекламе.
Анна долго не могла уснуть, думала о Юре, о Наташке, о том, как ей теперь жить и стоит ли, на самом деле, попробовать пробиться в Москве — все-таки с работой полегче, да и вообще — столица. Время от времени она слышала, как под окном мяукает кот, как урчат моторами невидимые автомобили и как Лариска бьет Алексея по рукам, за что-то выговаривая ему раздраженным шепотом. «Лучшее ложе для новобрачных» вторило ей громким скрипом.
Когда они проснулись утром, Алексея уже не было. По дороге в ванную Анна бросила взгляд на свою сумку, стоявшую возле кресла. Молния была расстегнута. Она в растерянности присела рядом. Может, Наташка, перед тем как уснуть, опять что-то искала? Да нет, она сама застегивала ее вечером, когда убрала обратно зубную щетку: не хотела по-хозяйски раскладывать свои вещи в Ларискиной квартире. И пакеты торчат как-то беспорядочно, и белье разбросано. Она уже поняла, что произошло. Но не хотела, боялась в это поверить. Досчитала про себя до десяти, потом еще до пятнадцати, прикрыла глаза и опустила руку в сумку.
Денег в сумке не было.
Глава 6
Мелкооптовый рынок «Бибирево» находился буквально в двух шагах от метро. Лариса влетела в ворота, вихрем пронеслась вдоль продуктовых рядов и подскочила к прилавку с женскими босоножками всевозможных форм и цветов.
— Галка, привет! Лешка мой приходил сегодня? Не видела его?
— О! Здорово! Ты чего такая заполошная? — удивилась полноватая женщина лет тридцати пяти с подкрашенными хной волосами, чья голова едва выглядывала из-за деревянной «лесенки», густо заставленной босоножками. — Дома не ночевал? Так это бывает.
— Галь, времени нет! — раздраженно перебила Лариса. — Серьезно, был он сегодня?
Галина поднялась со стула, закрыла толстую книгу с роскошной блондинкой на обложке, с интересом
