одалживают деньги и повторяют судьбу друг друга. Все остальное – не существенно.
Не существенно, вот как. Зажигалки – существенно, деньги в долг – существенно, я мог бы добавить сюда совместное распитие спиртных напитков, обмен ссылками по Интернету, негласные состязания «чей пенис длиннее», «чья телка сисястее» и «чья тачка круче», Марго же прозрачно намекает на то, что меня ждет нелепая смерть Максима Ларина. Еще один аргумент в пользу утверждения, что Марго – гадалка так себе, иначе она бы знала, что я и Макс никакие не друзья.
Последнее, что я вижу, прежде чем затворить дверь: черный кролик у стройных ног Марго, ни воды, ни песка больше нет, пол на кухне «Че…лентано» выложен каменными плитами неправильной формы. Ничего удивительного, неправильно здесь все, включая саму Марго, не забыть бы расспросить Великого Гатри о природе мескалиновых галлюцинаций.
…Коридор.
Марго не солгала – бояться мне действительно нечего, коридор похож на все коридоры в подобного рода заведениях. Длинная кишка, звукоизоляционные плиты грязно-белого цвета, несколько люминесцентных ламп под потолком, и, слава богу, ни одной двери. В спину мне не дышат черные кролики и оленята не-Бэмби, в спину мне не выпускают струю два вонючих скунса, а впереди не семенит броненосец, наваждение кончилось. Или почти кончилось, уже просматривается угол бильярдного стола и два столика у входа. Столики пусты, в ночное время в «Че…лентано» не так уж много посетителей, к тому же я успешно выкурил одного из них.
Интересно, где здесь сортир?..
Сортир благополучно находится еще до моего водворения в зале. Прежде чем в него забуриться, я машу рукой Лоре, со скучающим видом сидящей подле клетки с Сонни-боем, а заодно и бармену.
написано на табличке. Что-то безразмерно католическое, на ум приходит Бах с токкатой и фугой ре минор, фильм «Стигматы» в виртуозном исполнении колхозной кинопередвижки, да еще, пожалуй, собор в Кельне. Я поднимался на верхотуру собора три раза за два дня, занятие не для слабачков, выжить можно, только если следуешь наверх за какой-нибудь красоткой в мини: винтовая лестница дает потрясающий обзор девичьих прелестей.
Ясно, что здесь я особых прелестей не увижу: за табличкой «Vespasiana» скрываются две кабинки с разболтанными низкими дверцами, пара раковин, зеркало и автоматическая сушилка. Даже о жидком мыле не позаботились, сукадеи! Еще больше, чем разболтанные дверцы и отсутствие жидкого мыла, меня смущает надпись «Просьба к очаровательным посетительницам: вату и тампоны в унитаз не бросать!», феминистский сексизм налицо, хотя для того, чтобы смонтировать в сознании «очаровательные» и «вату и тампоны не бросать», нужно приложить некоторое усилие. Приписка на плакате, сделанная губной помадой:
«Пошли в жопу».
Это можно рассматривать как ответ очаровательных посетительниц на призыв администрации. «Пошли в жопу» – не единственное откровение, стены кабинок расписаны граффити, очевидно, сделанными в разное время, разными людьми и с разной степенью мастерства. Никакой связи между психоделическими посланиями, «афоризмами великих людей из перекидного календаря и геморройными воплями души на первый взгляд не просматривается, но только на первый взгляд. Рецепт приготовления бестселлера, вот что я вижу перед собой. Наглядное пособие по написанию модного постмодернистского текста, правок не требуется. Эй, Пи! здесь должен быть не я – ты.
«жизнь – дерьмо собачье»
«жизнь – роман»
«жизнь – портвейн»
«жизнь – босанова»
«зачем ты лапал мою девочку?»
«все это грустно»
«все это грустно, все это существует, все это – фаду»
«все это рок-н-ролл»
«все дельфины сошли с ума»
«ВСЕ МИКРОВОЛНОВКИ СОШЛИ С УМА»
«все женщины сошли с ума!»
«все женщины – шлюхи»
«сам ты шлюха!»
«иди подмойся!»
«иди отсоси/»
«идите и трахнитесь!»
«ИДИТЕ ВСЕ НА ХУЙ!»
«зачем ты лапал мою девочку?»
«ЭТО БЫЛ НЕ Я»
«я уже умер. А ты?»
«и я»
«пусть сдохнут все, кроме дельфинов»
«дельфин не утонет»
