становятся равными силе взрослых женщин. Это было необходимо в то давнее время, для того, чтобы без проблем переносить новорожденных детей. В 15 лет многие функции и системы уже сформированы и достигают высокого уровня развития по целому ряду параметров, не отличавшихся от соответствующих показателей взрослых женщин. В связи с этим необходимо отметить, что не все было гладко в плане взаимопомощи в женских, хотя и аморфных образованиях. Молодым девушкам, например, там места не было еще с тех времен, когда семейные пары гоминид были основным способом существования. Они в женском коллективе не приветствовались вообще, потому, что были потенциальными соперницами. Поэтому их постоянно провоцировали на скандалы, делая их жизнь малоприятной в психологическом плане и девушки, даже не достигнув репродуктивного возраста, стремились уйти сначала в группы подростков, а затем и из популяций в группы охотников.
Фактически и сейчас наши милые женщины сами того не замечая, подсознательно даже вопреки своей воле, провоцируют своих дочерей, достигших репродуктивного возраста, на скандалы, при совместном проживании в полной семье. Автор просит прощения за нанесенную невольную обиду слабому полу, причиненную данными умозаключениями. Не нужно обижаться на автора за то, что он написал.
«Многие моменты нашего подсознания и генетические предрасположенности, которые относятся к разряду культурных постоянных из того времени. запреты и побуждения, которым мы следуем в жизни, если их «объявить во всеуслышание» и перевести на язык наших социальных и психологических норм и правил, они покажутся нам унизительными и постыдными, а невозможность отступить от них представятся абсурдным и не правдоподобным». Это высказывание не принадлежит автору. К сожалению, не знаю, кто написал эти слова. Они были в моей записной книжке, и я осмелился их вставить потому, что они очень подходят в контекст данной гипотезы. В те далекие миллионолетия, когда формировались данные психологические моменты, они были жизненно важными моментами бытия. Без них существование человека той поры было бы невозможным.
В принципе никто не виноват в том, что по своей сути из-за просто выдающихся адаптационных способностей наших тех далеких предков, по своему характеру современные люди так и остались охотниками – собирателями. Мы не изменились в течение этого колоссального периода времени, добавив только культурные наработки земледельцев. Как человеческий зародыш в своем развитии проходит через все стадии других позвоночных, так и психологически человек так же проходит через все этапы своего становления, в существующем информационном поле, начиная от самых его примитивных форм. Так, что мы до сих пор следуем тому основному блоку культурных констант, которые по своей сути являются бессознательными комплексами. Именно через них проходит человек во все этапы эволюции и взаимодействует с окружающим миром, и которые являются основным механизмом адаптации человека к окружающей среде. Данный блок функциональных возможностей начал формироваться и наполняться содержанием на заре человечества - у поздних хабилисов, который в настоящее время составляет лишь формальную часть этого фундамента.
Таким образом, у поздних хабилисов и первых людей существовали, выработанные групповым и индивидуальным отборами, генетически оформленные понятия о том, что определенные действия ведут к негативным последствиям. Они в большинстве случаях не помнили за давностью лет конкретную причину этого запрета но, твердо знали, что за ним как за феноменом скрыты отрицательные силы, проявляющиеся через компоненты окружающей среды. Их обязательно нужно бояться, но бояться ведь и животные, хотя у них страх существует как проявление инстинкта самосохранения, а у наших предков он становится осознанным психическим актом. С Т Р А Х! С Т Р А Х руководил поступками и полностью жизнью этих наших предков, воспитывая их характер и создавая систему защиты от окружающей действительности. Хабилисов, и архантропов с самого начала их формирования как видов, затем палеоантропов и современного первобытного человека всегда и везде страшил контакт с неизвестными существами, которые могли нанести какие-то повреждения, а значит принести беду. Те же самые реакции были на незнакомые предметы и явления. У наших предков существовала постоянная тенденция к удержанию на расстоянии всего, что даже предположительно опасно. В последствии страх постоянно преследовал архантропов ушедших из экологической ниши в связи обстоятельствами, а не по доброй волей. Его они передали палеоантропам и, наконец, Homo Sapiens.
Страх породил и усовершенствовал культуру древних людей в конце одев все окружающее в мистические одежды не для его нейтрализации, а только в качестве психологической защиты. У современных народностей отсталого типа они приняли законченные формы, где в коллективном мышлении эмоции всегда преобладают над здравым смыслом таким, как понимаем его мы. И, конечно, современный человек так же воспринял эти страхи, загнав их в подсознание логикой нашего мышления. В связи с этим просто необходимо вписать в наше повествование отрывок из книги Леви-Брюля «Сверхъестественное в первобытном мышлении». Это нужно сделать потому, что это мышление является производным от мышления архантропов.
В книге описано откровение эскимосского шамана Ауа исследователю Кнуду Расмуссену(195). «Для выражения преобладания эмоциональных элементов в представлениях о невидимых силах он нашел откровенную формулу: «Мы не верим, мы боимся». И далее вот, что он сказал: « Все наши обычаи исходят от жизни и направлены к ней (они отвечают потребностям практики). Мы не объясняем ничего, мы не верим ни во что (нет представлений вытекающих из подробности знать или понимать). …Мы страшимся духа земли, который вызывает непогоду и заставляет нас с боем вырывать нашу пищу у моря и земли. Мы боимся Сила (бога луны). Мы боимся, нужды и голода в холодных жилищах из снега… Мы боимся Таканагапсалук, великой женщины, пребывающей на дне моря и повелевающей морскими животными. Мы боимся болезни, которую встречаем вокруг себя. Не смерти боимся мы, а страдания. Мы боимся коварных духов жизни, воздуха, моря, земли, которые могут помочь злым шаманам причинить вред людям. Мы боимся духов мертвых, как и духов убитых, нами животных. Вот почему и для чего унаследовали мы от отцов все древние правила жизни, основанных на опыте и мудрости поколений. Мы не знаем, как что происходит, мы не можем сказать, почему это происходит, но мы соблюдаем правила, чтобы уберечь себя от несчастья. И мы пребываем в таком неведении не смотря на шаманов наших, что все необычное вызывает у нас страх. Мы боимся всего, что видим вокруг себя. Мы боимся всех невидимых вещей, которые нас окружают. Мы боимся всего, о чем говорится в преданиях и мифах наших предков».
Страхи породили у поздних хабилисов, а затем и архантропов запреты на некоторые действия как индивидуальные, так и групповые в соответствии с негативным жизненным опытом которые впоследствии переросли в мононормы и закрепились в традициях.
Конечно, это слишком мрачно для определения психики хабилисов и первых людей. У них были выработаны определенные нормы поведения, которые в какой-то мере гасили боязнь в этих существах. Кроме СТРАХОВ у них уже появились осознанные и не подтверждаемые биологически активными веществами объекты и явления воздействия и взаимодействия, на которые, и через которые уже осознано на эмоциональном уровне проявлялись положительные моменты жизни. Например, хорошая погода, обилие пищи, те или иные животные, на добычу которых уже конкретно начали специализироваться разные популяции и праобщины и к которым, вполне возможно, они относились с определенным почтением как к объектам своего благополучного существования. Все это было как причинами, так и формированием предпосылок к началу тотемизма как верования в далеком будущем и предпосылок к религиям вообще, хотя до них было еще очень и очень далеко. Только неандертальцы очень близко подошли к ним на своем жизненном пути, сформировав свое специфическое, мистическое мышление и достаточно развитую систему коммуникаций. Они вырабатывались параллельно мистической культуре предшественников Homo sapiens, только реализованное несколько раньше из-за экстремальных условий, в которых им пришлось жить и выживать.
