ответственная за операции с грамматическими конструкциями речи. Данная зона так же была бы ответственна и за правильное определение отношений между понятиями, словами, а впоследствии и связками, например предлогами, союзами и т.д. Кроме того, она должна была быть ответственна и за правила построения слов в смысловую цепочку.
Природой такие вопросы эволюции решаются по кратчайшему пути с затратой наименьшего количества энергии. Поэтому такая зона сформировалась рядом с полем Брока в заднем теменнозатылочном отделе левого полушария. В связи с данным эволюционным преобразованием речевые центры левого полушария стали обеспечивать правильность и последовательность мыслительных операций, т.е. они стали основополагающими в формировании мышления архантропов на новом уровне. Такие утверждения не означают, что развивались две совершенно разные коммуникационные системы, а значит и протокультуры. Безусловно, в популяциях они существовали совместно и развивались параллельно, дополняя друг друга. Просто в течение обыденной жизни группы мужчин и женщин опирались и дополняли в первую очередь ту подсистему коммуникации, которая подходила к обслуживанию их деятельности в непосредственной окружающей обстановке и в данный момент времени.
При совместном проживании, когда охотничьи группы возвращались в места обитания праженщин и подростков (базовую праобщину), использовались оба языка как жестовый, так и звуковой. Хотя и большую часть времени эти два основных коллективных образования стали находиться все большее и большее время отдельно друг от друга, но все равно точек соприкосновения между этими двумя группами популяций было достаточное количество даже в том периоде, когда хозяйственно-бытовая деятельность(209) только начала формироваться. По существу деятельность это уже категория социальная. Ведь животным присуща лишь жизнедеятельность, проявляющаяся как адаптационное приспособление к параметрам окружающей среды.
Многочисленные исследования, проводимые в наше время, показали, что слово кодируется в мозгу не только как сложные звуковые сигналы, но и как сигналы, имеющие специальное смысловое значение. В процесс опытов выявлено, что кодирование словесных сигналов происходит на уровне «ансамблей» нервных клеток, а не одной из них. Конечно, не могло быть такого места в истории антропогенеза, когда одним словом «ведала» одна нервная клетка мозга. В начале формирования речи, это были не слишком большие «ансамбли» и они в принципе отличались от тех мощных сложных и эффективных, которыми обладает наш мозг. Звук стал обозначать не явление, а другой зрительный сигнал и не только.
При кодировании словесных сигналов обязательно должно быть определенное соотношение акустического, смыслового и акустически-моторного элементов кодировки процессов психической деятельности. Первоначально в процессе развития головного мозга, сложные звуки кодировались по законам кодирования акустических сигналов, как и у всякого млекопитающего. У хабилисов, вполне возможно, мозг, при этом, уже начал постепенно не только распознавать, и довольно четко, отдельные звуки, фонемы (звуковой эквивалент буквы), слоги, но и расшифровывать заложенный в них смысл.
Возникновение и развитие языка, а так же закрепление возможностей передачи информации через речь произошло, вполне возможно, на одной территории проживания. Данный вывод появился потому, что в современном мире не имеет значения, на каком языке разговаривают люди и при этом обнаруживаются одни и те же грамматические структуры и одинаковые однородности, к которой генетически предрасположены как мозг, так и механизм воспроизведения звуков. Переходные формы хабилисы/архантропы в этом подходят как ни кто другой в данном временном блоке антропогенеза.
В первую очередь в процессе организации данной коммуникационной системы стало увеличиваться количество междометий, которые и составляли в ту пору основу праязыка. Часть междометий пришла к хабилисам от более ранних форм гоминид. Они выражали психическое состояние, примерно аналогичное нашим: ах - испуг восхищение; у - плохо, страшно; э-э - недоумение; свист - удивление, разочарование и т.д. Это конечно условно. Скорее всего, они были другими потому, что устройство гортани, высота неба подвижность языка были иным. Можно только с уверенностью сказать, что они были, и были направлены на взаимоотношение и передавали находящимся рядом представителям групп радость, угрозу, предупреждение, ласку и т.д. Некоторое количество междометий было направлено в помощь себе при каких-то резких движениях. При их участии концентрировались усилия для реализации каких-то действий. Да мы и сейчас издаем определенные резкие звуки при каких-то резких ударах, прыжках и других действиях требующих концентрации всех сил и резком их высвобождении вместе с выдохом воздуха.
В самом начале междометия обслуживали кинетическую речь, усиливая ее «звучание». Впоследствии с формированием и усложнением процессов охоты и хозяйственной деятельности в первую очередь в женских группах они, в конце концов, превратились в глаголы потому что, скорее всего, первым было осознание действия. Правда, пока слова существовали в виде их основной сути – корней. Еще не было частиц, которые придавали бы словам определенные смысловые оттенки. Ведь одно дело «прыгнуть», другое «перепрыгнуть», одно «согнуть». Другое «разогнуть» и т.д. И не появились еще приставки, которые управляли бы корнями, хотя по своей сути они очень древние.
Междометия, детские слова, звуковые жесты, обнаруживают далеко идущие сходства в разных языках мира, но это не значит, что они являются остатками праязыка. Скорее всего, некоторые из них являются реакцией на окружающую среду вызываемые видовым поведением. Первые слова совместно с фрагментами кинетической речи несли в себе организационную и общественную функцию. Обращение не к какому-то праиндивиду конкретно, а к группе или страте и предназначались для выполнения каких-либо коллективных действий то, что требовало сигнала, который бы услышали все, независимо от особенностей расположения на местности. В данном случае отдельный звук, а затем и слово, выражали несколько слов, или даже предложений. То есть одно слово, в то время, уже можно считать речью потому, что оно обобщало определенную систему чувственных представлений связанных с той или иной общественной ситуацией и вызывала определенные ассоциации. Крупный русский языковед А.А. Потебня(210) в раскрытии данного психологического феномена, говорил: «В начале развития мысли может быть только указан чувственный образ, в котором нет ни действия, ни качества, ни предметов взятых отдельно, но все это в неразделенном единстве».
Независимо от национальности и разности языков мы одинаково показываем в подражательных звуках (звуковых жестах) многие моменты бытия и явлений окружающей нас действительности. Во многих языках, например, название птиц состоит из подражательных звуков, которые издают эти пернатые. Причем, для того чтобы понять, что это не просто подражание пению, а именно происходит передача определенной информации, крик птицы передается дважды. Это так впечаталось в видовое поведение, что в детском воспроизведении языка это очень хорошо просматривается в русском языке - мама, папа, баба, дядя, вава и т.д. Таким образом, в праязыке сигнал – это модель явления, но когда сигнал начинает терять чувственную связь с данной моделью, а переносится на другой предмет или явление схожие с другими, это и есть начало языка, в том плане как мы его сейчас понимаем. Так, что кроме использования, постепенного преобразования и усовершенствования звуков, присущих особям видов в определенных отрезках сукцессионного ряда, гоминиды должны были подчинить себе и начать использовать звуки окружающего мира как нейтральные. Такие как крики животных и птиц, а так же те которые были связаны с природными явлениями и какими-либо конкретными ситуациями.
Первым было осознание действия и поэтому в праязыке, как мы уже говорили, возникла именно глагольная номинация, но в это время уже существовала именная, хотя и в ограниченных пределах в основном ими обозначались те компоненты природы, которые были пригодны в пищу. Но необходимо отметить, что обозначался каждый продукт отдельно. Фактически у всех народов имеется сходная система
