Таким образом, в Эоцене, при стабильности биотических и абиотических факторов, были достигнуты оптимальные соотношения всех регулирующих механизмов эволюции биосистем планеты, которые повлекли за собой закрепление в биоценозах наших, таких, уж очень далеких предков. Они успели, к этому времени оформиться как виды, и заняли определенные экологические ниши.
Установившееся равновесное состояние всех факторов биосферы Земли в Эоцене и в начале Олигоцена, означало для популяций низших приматов установление определенных генетических структур и некоторого разнообразия полиморфизма, в соответствие занимаемых экологических ниш во всех ярусах лесных биоценозов, в которых они теперь существовали. Для видов это означало поддержание более-менее сложного строения популяций, включающих как чисто экологические, так и топографические (ландшафтные) выражения форм существования всех подвидов данных приматов. Этой политипией(50) как бы готовились варианты дальнейшего процесса эволюции приматов
В Эоцене и начале Олигоцена продолжается качественная разработка инстинктов, рефлексов и реакций на окружающую среду и вместе с ними вырабатывается многофункциональность структур организмов на всех уровнях строения. Именно по этим причинам, например, выражается многоплановость работы передних конечностей наших далеких предков.
Многофункциональность основных органов специализирует представителей видов и подвидов к выживанию, если вдруг параметры окружающей среды изменятся, и какая-либо функция из этого наработанного впрок в процессе эволюции букета, вдруг, может и пригодиться для существования в уже новых экологических условиях. Хотя, необходимо отметить,- целесообразность строения функциональных критериев, какого-либо организма, вещ относительная и действует только в конкретной среде обитания.
Между тем даже с такими кардинальными изменениями физиологических и морфологических критериев первоприматы не были узкоспециализированными. В принципе специализация появляется в условиях перенаселения в жестких рамках биоценозов.
В этот период в эволюционных преобразованиях наших предков на первое место вышла К-стратегия. Расселение низших приматов в основном закончилось. Потребность сформировавшихся видов в мелких и шустрых особях отпало. Хотя такое утверждение чисто условное на биоценотических уровнях, но в масштабах биосферы это смотрится обыденно. Эта «мелочь» стала не конкурентная в период окончательного освоения экологических ниш в сформировавшихся биоценозах Эоцена.
Заняв весь мыслимый ареал, низшие приматы еще продолжали интенсивно размножаться, увеличивая плотность популяций своих видов, но это продолжалось не долго. На популяционном уровне любого вида животных существует механизм регуляции численности. По этой причине и включилась К-стратегия. Из–за этого, как вы помните, они стали медленнее развиваться, но зато стали крупнее. Продолжительность их жизни увеличилась. Потомство стало не таким многочисленным, как это было при r- стратегии, да и детеныши сами по себе стали крупнее потому, что в условиях стабилизирующихся процессов биологических систем, конкуренция возросла многократно и что бы дожить до половой зрелости и дать потомство, необходимо было стать большим и сильным.
Деление на K и r стратегов в принципе условно. Это крайние стратегии, расположенные на разных полюсах приспособленческих реакций выживания вида. Между ними есть еще много переходных моментов, но в начале Кайнозойской эры, в период эволюционного подъема они были как никогда в дальнейшем, четко выраженными в силу своей необходимости в тех бурных эволюционных процессах.
В условиях Эоценового оптимума уже не целесообразно было затрачивать энергию и ресурсы на производство большого количества потомства. Уменьшение численности внутри популяций позволило конкретизировать инстинктивные и условно рефлекторные поведенческие реакции в заботе о детенышах. Это вылилось в большем внимании к их воспитанию и охране в трудных условиях окружающего мира. Необходимо было длительное время передавать опыт существования для того, что бы юный представитель вида не погиб в самом начале своей жизни. Это было бы расточительно для популяций в режиме К - стратегии, где каждый детеныш был, если можно так сказать, на счету. В поведенческие реакции вошли новые игровые моменты во взаимоотношении между детенышами и детенышами и родителями первоприматов, которые развивали навыки жизни на деревьях. Увеличение количества такого типа информации требовало активизации работы головного мозга, а значит и увеличения массы тела как аккумулятора энергии необходимой для нормального его функционирования.
Забота же о потомстве со стороны самок предполагает научение навыкам существования в данных конкретных условиях, и чем они сложнее, тем больше период обучениях. Из этого следует, что в стадах первоприматов, где животные входящие в их состав хотя бы часть времени держались рядом, появилась стабильная единица, которая существует у всех видов современных обезьян. Это группа, состоящая из самки и детеныша, или детенышей. В принципе такие группы существуют практически у всех видов млекопитающих. Здесь мы просто подчеркиваем то, что данная группа у приматов появилась в новом более прогрессивном качестве. Эти материнско-детские группы, скорее всего, не существовали самостоятельно, а входили в состав определенных объединений этих животных.
На основании современных исследований образа жизни долгопятов и некоторых видов лемуров выявлены такие типы объединений, которые состоят из взрослого самца, взрослой самки и детеныша (детенышей). Данное объединение называется семейной группой или семьей. У человекообразных обезьян такая группа наблюдается только у гиббонов, а у других человекообразных она отсутствует. Если учесть, что лемуры долгопяты и гиббоны обитают в тропических лесах, то можно с уверенностью предположить, что у предков этих современных видов, в Эоцене, так же были семейные группы. К тому же, впервые, они там и сформировались, как способ существования видов. Биогеоценозы влажных тропических лесов, сформировавшиеся в Эоцене, с небольшими изменениями, существуют и поныне. Поэтому нет необходимости, а так же и причин менять свое видовое поведение, если вокруг ничего в принципе не меняется.
С увеличением способности обитания в кронах деревьев, совместно с развитием ориентации в трехмерном пространстве, постепенно образовывается на новом уровне, и в дальнейшем прогрессирует вплоть до высших приматов, комплекс определенных ощущений, о которых И.М. Сеченов сказал так: «Возникающих благодаря интенсивной и качественной работе мышечной системы, как особой формы познания пространственно временных отношений окружающей среды, а не как отражение состояния самой мышечной системы».
Мышечное чувство лежит в основе предметного или так называемого наглядно-действенного мышления. Оно стало формироваться при эволюционном переходе к высшим приматам, как способность к активному улавливанию и установлению связей между предметами на основе обобщенных психологических образов.
Вообще, в тот переходный период от низших приматов к высшим, стало качественно изменяться и мышление. Оно происходило путем практического, моторно-сенсорного анализа, направленного, в процессе эволюции, на выявление общих признаков различных ситуаций. Кроме того, происходило и формирование предельно обобщенного, в начальной фазе эволюции, образа среды обитания, а так же в способности к зрительному распознаванию окружающих предметов вне зависимости от его положения в пространстве.
