Мякишев медленно поднялся.
— Спокойно, спокойно… — Он протянул руку. — Пистолет сам отдашь?
Вадик растерялся. Его пальцы на рукояти побелели от напряжения. Поручик сделал движение шашкой, и на горле у Вадика отпечаталась красная линия.
— Отдам, — прохрипел он.
Мякишев забрал у него оружие и, подталкивая вперёд, исчез в комнате. Вслед за ним вошли Савелий Игнатьевич и Наталья.
Вадик сидел на деревянной кровати посредине, заложив стянутые тонким шнуром руки за бритую голову. Рядом стоял Мякишев.
Заметив Наталью, Вадик вздрогнул.
— Ты?..
— Я, — кивнула женщина, пристально глядя на него.
— Слушай, я не думал… — начал Вадик, но Наталья его перебила.
— Заткнись. Предатель.
— Ну и что с ними обоими теперь делать? — спросил Мякишев.
Наталья подняла с пола небольшой рюкзак, положила туда оба пистолета и остановилась рядом, сверля Вадика взглядом.
— Вот так, значит… Надоела и стала не нужна. Ты ведь хотел меня попросту слить? Да? Списать на допустимые потери? Ну вот и оставайся теперь здесь сам. — Наталья выставила перед его носом палец. — Только я, дорогой мой, поступлю лучше, чем ты думал обойтись со мной. Я, когда вернусь, просто честно всё расскажу нашим. А уж они решат, что с вами делать дальше. Может быть, вытащат. Но это буду решать не я и не мы здесь, а все работники «Колодезя».
Вадик обречённо кивнул. Наталья, наклонившись, что-то быстро сделала с Вадиковым рюкзаком.
— Да, и вот ещё что, — сказала Наталья, обернувшись с порога. — Решишь прогрессорствовать тут — не думай, что это сойдёт тебе с рук.
Они вышли из дома. Мякишев передвинул паренька подальше от ступеней и убрал шашку в ножны. Потом повесил на плечо кожаную сумку и взял в руку трофейный французский мундир.
— Ну, что теперь? — спросил он.
— Мы должны попасть в зону извлечения, — сказала Наталья.
— А это разве не здесь? — удивился рабочий.
— Нет. Это к северу от города, на Волоколамке. По-местному… район сельца Строково. Примерно восемьдесят вёрст.
— Ничего себе! — Савелий Игнатьевич присвистнул. — Это мы и за неделю не доберёмся.
— В городе французы, — напомнил Мякишев. — Скажите, а мы не можем использовать этот ваш… генератор?
— Там сложное управление, Вадик специально для этого обучался, — отозвалась Наталья и смущённо добавила: — К тому же я его… отключила.
— Итак, что мы имеем? — подытожил поручик. — У нас есть оружие, но воевать со всей французской армией мы не можем. Да и не должны. Верно?
Он посмотрел на Наталью, она кивнула.
— Далее, — продолжил Мякишев, — нам надо преодолеть расстояние примерно в…
— В сто тридцать километров, — быстро ответила Наталья, взглянув на небольшой прибор.
— Таким образом, нам нужны… лошади, — закончил Мякишев.
— Лошади? — Савелий Игнатьевич вскинулся. — Неплохо придумано. Да вот только где же мы их возьмём? Французы, небось, всех прибрали к рукам. Или вовсе поели…
— Кажется, я знаю, где, — ответил Мякишев и посмотрел на Наталью. — Каретный двор, я правильно понимаю?
Женщина кивнула и ответила:
— Это может прокатить. Но нам надо как-то обойти наполеоновскую армию. Не заходя при этом в сектор пожаров.
— А мы не будем её обходить, — улыбнувшись, ответил поручик. — Мы пройдём сквозь неё.
И он поднял синий мундир с эполетами.
— Предлагаете опять изображать пленников? — Савелий Игнатьевич вздохнул. — Ну, что же. Если надо… У нас есть деревенская одежда?
Он посмотрел на Наталью, и она кивнула.
Через несколько часов у заставы французских гренадеров появилась странная процессия. Впереди, насвистывая и размахивая шашкой, шёл сержант в форме жандармской части — штаны на нём были непривычно светлого оттенка, но издалека их можно было принять за жёлтые.
Позади, опустив лица, следовали молодая женщина со сплетёнными в косу волосами и немолодой ремесленник в добротной епанче.
Заметив их, высокий солдат в синей форме выпрямился и задорно крикнул:
—
—
Савелий Игнатьевич сильнее вжал голову в плечи и метнул быстрый взгляд на Наталью, она в ответ крепче сжала его руку.
Мимо, подпрыгивая на ухабах, пронеслась карета, в которой горланили песни доблестные гвардейцы, за неполную неделю освоившие ремесло маркитантов.
Рабочий, поручик и женщина проскользнули мимо бивачных костров, возле которых были составлены в пирамиды ружья, и направились в сторону невысоких деревянных строений, откуда доносился запах навоза. Мякишев, оглядевшись, шагнул к коновязи и взял в руку поводья.
Заведя лошадей внутрь и закрыв за ними ворота, Мякишев с облегчением вздохнул, огляделся по сторонам и озабоченно пробормотал:
— Ну вот, все приличные экипажи уже разобрали.
Савелий Игнатьевич прошелся по сараю и обнаружил в глубине старые розвальни.
— Идите сюда! — замахав рукой, крикнул он.
— Это поедет? — с тревогой спросила Наталья.
— Колёса и ободы вроде сидят неплохо. — Савелий Игнатьевич постучал по ступице. — Остальное — как повезёт. Только вот беда, с лошадьми управляться я совсем не умею…
— Я умею, — коротко ответил Мякишев и подвёл первую лошадь к стойлу.
Через десять минут всё было готово. Наталья и Савелий Игнатьевич взобрались на сено на телеге и напряжённо смотрели на узкую полоску света. Поручик медленно толкнул ворота, запрыгнул на козлы и взял в руки вожжи.
— Но, пошла… — прикрикнул он. — Алле, алле!
Телега выкатилась и, набирая скорость, развернулась на мостовой. В спину им что-то кричали, но Мякишев, не сбавляя скорости, понёсся мимо торговых рядов, где гренадеры в белых фартуках продавали простым солдатам пиво из бочек.
Промелькнули последние фигуры в синем, и телега выехала на загородную дорогу. Поручик, не переставая настёгивать лошадей, одной рукой сбросил с себя французский мундир.
Постепенно лошади стали сбавлять ход, и Мякишев вскоре остановил телегу возле небольшого ручья.
— Всё, выдохлись лошадки. Долго ещё?
— Сейчас. Погодите. — Наталья смотрела в небольшой блестящий прямоугольник. — Два километра. В принципе, можно попробовать.
— Хорошо.
Они отошли от дороги в поле, и Наталья разложила перед собой устройство, у которого осветился экран вроде люмьеровского кино.
— Все готовы?
Она сделала движение рукой, и Савелий Игнатьевич почувствовал знакомое жжение в горле. А потом
