Никифор Михайлович задумал в первое же четырехлетие своей службы. В то время едва ли какие города, кроме столичных, имели у себя водопроводы. Но Никифор Михайлович ясно понимал, какое это будет иметь огромное значение и для здоровья жителей, и для защиты их имущества от пожаров. Кроме того, это полагало предел эксплуатации трактирщиками тех жителей, которые, не имея своих колодцев, были вынуждены брать воду у них за плату. 17 февраля 1875 года были впервые возбужден в думе вопрос о водопроводе; в докладе, составленном по поручению Никифора Михайловича, были приведены все доводы, какие только можно было выставить, до экономических выгод в расходе чая, мыла при стирке и т. п. включительно. Никифор Михайлович понимал нерешительность горожан, не привыкших еще к расходам на такие крупные сооружения. Дума постановила составить проект и смету и представить подробные соображения. 19 ноября все это было управой представлено, и дума определила: построить водокачку, главный резервуар и бассейны на трех центральных площадях, с употреблением на это из городских сумм до 25 000 рублей. Никифор Михайлович предложил еще обратиться к частным пожертвованиям, и тут же по подписке было собрано 7 607 рублей, в числе которых 5 000 рублей подписал он сам. 28 ноября постановление думы было уже утверждено губернатором. В том же году выхлопотано было разрешение на беспошлинный ввоз машин и приобретены были котел, паровая машина и насосы, дававшие 4 000 ведер воды в час. На реке Гуслянке, выше города, устроен был пруд и на берегу его каменное здание для машин. Все постройки велись без всяких подрядов, хозяйственным способом, и в этом деле огромную помощь оказали Никифору Михайловичу: фабрикант Осип Кондратьевич Князев своими энергичными трудами по надзору за технической частью, которую он хорошо знал, и Иван Семенович Карцев, которого Никифор Михайлович всегда ценил, как верного и трудолюбивого помощника по должности товарища головы. В 1877 году водопровод уже был успешно и благополучно пущен в ход. Немедленно начали проводить воду по заявлениям жителей на прочие улицы города, и скоро ее можно было иметь почти на всех перекрестках.
Первоначальное пожертвование Никифора Михайловича в 5 000 рублей было только некоторою официальною долею того, что им было лично израсходовано при постройке. Во всех городских сооружениях всегда находился во главе строительной комиссии; пользуясь этим, он строил по своему усмотрению, всегда гораздо шире, чем было положено в думе, и обыкновенно перерасход уплачивал из своих средств. Все знали это свойство его, и потому, обыкновенно, никто не вмешивался в его распоряжения, в полной уверенности, что это его «самоуправство» окажется городу только выгодным. Случалось, что когда у города не оказывалось наличных средств на какое-либо предприятие, задуманное Никифором Михайловичем, он кредитовал город сам, предоставляя возвращать ему деньги по мере возможности, не связывая сроками и не начисляя процентов. Возвращалось, конечно, не все; остальное считалось пожертвованным.
Впоследствии водопроводное дело было еще усовершенствовано. Так как вода в пруду часто загрязнялась, то Никифор Михайлович на свой счет устроил возле пруда 5 артезианских скважин. Из одной из них, глубиною в 45 саженей, и подается теперь вода в город; остальные — 11-саженные — остаются в запасе на случай ремонта главного источника. Прежние машины уже не могли подавать воду из таких глубоких колодцев; поэтому был установлен воздушный элеватор системы «Мамут», подающий в час 8 000 ведер, а прежние машины с прудом остались резервными на случай каких-либо поломок в действующей системе.
Серьезное внимание обращал Никифор Михайлович на защиту города от пожаров. Мы уже видели, что еще его отец особенно близко принимал к сердцу положение погорельцев. Эта черта была унаследована и сыном. На каждый возникавший в городе пожар, во всякое время дня и ночи, Никифор Михайлович приезжал первый и сам распоряжался тушением. Пострадавшие от пожара бедные горожане всегда находили в его лице своего защитника. Он всегда умел своим хозяйственным взглядом отыскать у города источник для денежной или натуральной им помощи. Как образчик этих забот, приведем постановление думы 6 июня 1873 года, которым бесплатно отпущено погорельцам (пострадавшим от пожаров с 27 на 28 мая) десять десятин городского леса в пустоши «Мастищи». Лес отпущен был не только с правом рубки для построек, но даже с правом продавать часть его в случае нужды в деньгах. А для исполнения этого постановления была наряжена комиссия из самих погорельцев под председательством одного из членов управы.
Заботами Никифора Михайловича была усилена городская пожарная команда как людьми и лошадьми, так и необходимым инвентарем. Впоследствии было выстроено и специальное здание для пожарного депо. В 1877 году, когда был устроен и пущен в ход водопровод, на центральных бассейнах были приделаны пожарные краны и рукава, чрез которые вода могла подаваться на место пожара, если оно было не очень далеко от бассейнов, напором из их баков, не требуя ни бочек, ни насосов. На обеих своих фабриках Никифор Михайлович также устроил приспособления для подачи из фабричных водопроводов в случае пожара воды в бочки пожарного обоза, а также на небольшие расстояния и рукавами. Благодаря этим мерам и всегдашней помощи от фабрики братьев Хлудовых, обладающей первоклассным пожарным обозом до паровой помпы включительно, город был поставлен в отношении быстроты борьбы с возникающими пожарами так высоко, что страховые общества перевели его в один из высших классов, что дало горожанам навсегда большие сбережения на расходах по страхованию.
Не было ни одного места в городе, куда бы Никифор Михайлович не направлял своего хозяйственного ока. Неподалеку от кладбища была площадь, постоянно заваливаемая мусором. Никифор Михайлович предложил устроить здесь сад, на который 19 ноября 1875 года и было городом отпущено 200 рублей. Место было огорожено и сделаны посадки. Впоследствии, в 1897 году, в ознаменование 25-летия службы Никифора Михайловича в должности головы, сад этот был назван «Бардыгинским».
23 сентября 1879 года постановлено огородить и другое место у главного водопроводного бассейна, где образовалась самосевом от деревьев большой дороги роща под названием «Нескучный сад», Должно отметить, что первый сад был разбит по плану тогдашнего рязанского губернатора Н. С. Абазы, который весьма сочувственно и с особенным доверием относился ко всей деятельности Никифора Михайловича. В свою очередь Никифор Михайлович особенно тепло вспоминал этого симпатичнейшего деятеля эпохи царя- Освободителя и то время, когда действовало городовое положение императора Александра II. Тогда со стороны представителей власти не встречалось никаких препятствий начинаниям города в его благоустройстве. В Петербурге министр внутренних дел Маков говорил Никифору Михайловичу: «Делайте все, что городу надо, как знаете; не входите только в долги».
В самом же Егорьевске Никифор Михайлович встречал всегда самую деятельную помощь со стороны тогдашнего уездного исправника Евгения Яковлевича Арбузова, с которым Никифор Михайлович был в особенно дружественных отношениях. Однако следует указать, что прочные, добрые отношения установились между ними лишь после крупного недоразумения, которое имело характер столкновения старого порядка вещей с новым и которое поэтому привлекло на себя тогда даже внимание печати. Случилось так, что на одном пожаре, вспыхнувшем против дома Никифора Михайловича в 1872 году, он поставил собственную свою пожарную трубу и своих людей действовать со стороны именно своего дома. Исправник же приказал было полиции перевести трубу Никифора Михайловича на другое место, а когда заведовавший ею приказчик, егорьевский мещанин И. Д. Денисов, отказался исполнить это требование, его арестовали и хотели насильно взять трубу. Никифор Михайлович трубу не дал, а за арест приказчика подал на исправника жалобу. Таким образом, исправник являлся представителем старого дореформенного строя, когда никто без ужаса и подумать не мог не исполнить какого бы то ни было требования начальника, а Никифор Михайлович являлся представителем нового порядка, когда каждый гражданин уже мог пользоваться всеми своими законными правами безбоязненно. Дело было решено в пользу Никифора Михайловича. Е. Я. Арбузов, к его великой чести, сознал свою ошибку и справедливость взглядов Никифора Михайловича, и они стали с тех пор искренними друзьями, что много содействовало успешности всестороннего благоустройства Егорьевска.
Бурылины
