— Хотим поделиться с вами, дети, большой радостью, — сказал директор школы Алексей Петрович. — Нашу землячку, прославленную доярку Надежду Артемьевну Потапенко, избрали делегатом на партийный съезд!
Все зааплодировали. А Клим чуть не заплакал от гордости за свою маму.
— Друзья, — продолжал Алексей Петрович, — до съезда осталось почти два месяца, давайте же встретим это знаменательное событие хорошими успехами в учёбе!
— А когда Надежда Артемьевна поедет в столицу, — взяла слово Катя Стромко, — напишем ей рапорт, пусть расскажет на съезде, какая верная смена партии подрастает в наших Грушках!
Об этом митинге Клим рассказал маме. И она согласилась отвезти на съезд рапорт.
— Съезд будут приветствовать пионеры, — сказала. — Я с ними встречусь и попрошу, чтоб они в своём приветствии рассказали и о наших делах. Только хорошо учитесь. И не забывайте о шефской работе! А ещё, Клим, мысль у меня одна созрела: партийный съезд — всенародный праздник, а к празднику, как знаешь, полагается приготовить подарки. Вот вы и сделайте их своими руками и вручите коммунистам, лучшим людям нашего села в день открытия съезда!
Клим, как и подобает настоящему парламентёру, передал мамины слова Кате Стромко.
— Хорошо, — сказала пионервожатая, — обсудим наказ делегата на расширенном заседании совета пионерской дружины.
В школе закипела работа. В каждом классе организовали «консультпункт», где отличники помогают отстающим, а главное — не забывали секрет Клима — подтянули дисциплину, даже непослушные взялись за ум… Что касается подарков, то здесь мнения разошлись. Одни считали, что лучше всего их купить — в магазине вон сколько красивых сувениров! Другие предлагали в день открытия съезда подготовить для односельчан праздничный концерт. Чем не подарок? Мальчики стояли на том, чтобы подарки сделать, как сказала делегат съезда, своими руками. Ну, скажем, модель какую-нибудь или картину, вышивку… Пришлось собрать совет пионерской дружины.
— Первый вариант, — категорически заявила Катя Стромко, — нам не подходит, а два других объединим! У кого другие предложения? Нет? Тогда приступим к исполнению решений!
Клим тоже готовит маме подарок. Уже несколько дней ходит вместе с ней на ферму, присматривается, как она доит коров. Сначала Надежда Артемьевна раздаивает их руками, а потом подключает автодоилку. Если механизм вдруг откажет, она заканчивает доить коров вручную. Молока нельзя потерять ни единой капли.
Клим сам попытался раздаивать корову. Нелегко, к утру пальцы сводит.
— Отдохни, сынок, не всё сразу, — останавливала мама.
Но Клим настойчивый. Ни одной дойки не пропускает.
— Ты что, в дояры готовишься? — удивлённо посмотрел на него папа. — А я думал, механизатором будешь!
— Папа, — тихонько отозвался Клим, — я маме подарок готовлю. Когда она уедет на съезд, буду коров доить! Я уже с дядей Филиппенко, завфермой, договорился. А ребята из нашего класса помогут мне кормить коров, чистить…
Павел Фомич даже покраснел от удовольствия.
— Настоящим человеком растёшь, сын, — сказал. — Маме большая радость от этого будет!
САМЫЙ ВКУСНЫЙ КАРАВАЙ
Колхозные поля начинаются сразу за пришкольным участком. На месте, где сейчас юннаты проводят опыты, когда-то тоже было поле, но правление колхоза выделило изрядный его кусок школе — пусть дети учатся хозяйничать.
У третьеклассников свой надел. Как раз на границе с колхозным полем. На четырёх грядках они проводят сортоиспытание пшеницы. Это колхозный агроном Леонид Иванович дал им такое задание.
Тарасик вспоминает, как осенью они сеяли эти сорта. На вид все зёрнышки одинаковы, только Наталья Петровна, учительница, брала их из разных пакетиков. Но когда пшеница взошла, стало ясно, что они совсем неодинаковые. Одни раньше показали солнышку свои листочки-иголочки, другие дольше сидели в земле. И цветом всходы отличались. Дети записывали в дневниках, когда появились первые всходы, когда заколосились, измеряли толщину и длину стеблей, величину колосьев, и вот теперь, на каникулах, не отходят от своей пшеницы, чтоб не пропустить случайно, когда дозреют колосья, чтобы срезать их, обмолотить. Только тогда, говорит Наталья Петровна, узнают они, какой сорт пшеницы самый урожайный. Хотя Тарасику и так ясно, что пшеница, за которой присматривает его звёздочка, самая лучшая. У неё и стебли покрепче, и колосья толстенькие, и зёрнышек в каждом на пять-шесть больше, чем на той, что растёт на четвёртой грядке, которую сейчас колхоз выращивает. Недаром же возле их грядки Леонид Иванович простаивает дольше, чем возле других.
Одно волновало Тарасика: стебли у их пшеницы не такие высокие, как у других сортов.
Спросил об этом агронома.
— Это же хорошо, сынок, — улыбнулся Леонид Иванович. — Зато какие крепкие — никакие ветры их не положат!
Но, как говорится, пошли толки про волка, а он тут как тут… Налетела буря. Сначала с дождём, а потом всю ночь крутило, в дымоходе выло, как будто зимой.
Вышел утром Тарасик во двор, а вокруг буря всё усыпала зелёными листьями, даже ветку на груше сломала.
«А что с пшеницей?» — кольнула, словно иголка, тревожная мысль.
Мчался огородами, по колено в росе. Прибежал на участок, а там уже Наталья Петровна с девочками наводит порядок.
«И когда только они успели?» — Обидно стало Тарасику, что не первым прибежал.
Хотел было подшутить над девочками: в школе небось ночевали, но, взглянув на другие участки, ни слова не сказал: стебли лежали на земле, словно их притоптали. Только их пшеница не покорилась буре. Стебли, правда, скрутило, в нескольких местах они переплелись между собой, но пшеница стояла, топорща усатые колоски навстречу утреннему солнцу.
Маринка, чья звёздочка выращивала пшеницу на соседней грядке, всё старалась, обливаясь слезами, поднять стебли, но они через мгновенье снова медленно падали на землю.
— Оставь их, Маринка, — грустно сказала Наталья Петровна. — Теперь уже ничем не поможешь…
Вскоре пришёл Леонид Иванович и сразу к грядке, где наводила порядок звёздочка Тарасика. Ребята хотели распутать пшеничные стебельки, чтобы им легче было расти, но агроном запретил.
— Пусть сами! Кто на большом колхозном поле сможет им помочь? — Загрустил, глядя, как полегла пшеница на соседних участках. — А ваша, Тарасик, пшеница — золотая. Ничего не боится. Вот ещё попробуем, какая она на вкус! — Улыбнулся и пошёл смотреть колхозные поля. Ещё долго виднелась в бескрайном пшеничном поле его худощавая фигура в соломенной шляпе и белой вышитой сорочке.
— Раз Леонид Иванович надел вышитую сорочку, — улыбнулась учительница, — до жатвы недалеко!
И тут Тарасик вспомнил прошлогодний разговор отца с матерью. Его отец, шофёр, собираясь на жатву, надел вышитую сорочку, а мама удивилась:
— Это же праздничная!
Папа обнял маму и сказал:
