тем более не спустишься, а в лифте… в лифте, сам понимаешь, нас прихватят, как котят…
— Я донесу, не вопрос. — Варфоломей был абсолютно уверен в себе. Сила тяжести на Волге была почти вдвое ниже, чем на Закате, а он и дома-то вес, равный собственному (и даже больший), таскал на плечах, не напрягаясь.
Однако девушка только поморщилась:
— Ты-то донесешь, вот только как бы нам не пришлось стрелять и уворачиваться, а с грузом… значит, так. Кондовый, ты хороший пилот?
— Уж можешь не беспокоиться, — обиделся Варфоломей, демонстративно скрещивая руки на груди. С его мускулатурой зрелище получилось более чем внушительное.
— Сумеешь поднять свою таратайку до уровня этого подоконника и подвести пассажирскую аппарель вплотную?
— Как зайцу уши завязать.
— Бедная зверушка… Значит, мы с тобой берем по стволу и выходим, а Дима ждет здесь. Заодно будет сверху прикрывать. Уж к окну-то мы его подтащим без проблем. Согласен, майор? Отлично, вставай… Варфоломей, давай справа… вот так. Вдвоем мы доберемся, если клювами щелкать не будем, это ясно и без того самого зайца… Ну что, на выход?
По пути вниз возникла короткая перепалка, не менее бурная от того, что велась она свистящим шепотом. Уроженец Заката («бинарность общества, проявляющаяся в разделе сфер влияния по тендерному признаку» — вспомнился Агате прослушанный когда-то курс сравнительной социологии), молодой пилот наотрез отказывался пропустить ее вперед. Пришлось самым серьезным тоном пригрозить вышибить парню мозги, если не прекратит выкаблучиваться. Варфоломей, в отсутствие Десницы явно почувствовавший себя на высоте положения, тут же дурашливо заныл:
— Не надо мне мозги вышибать! Мои мозги на вес золота… нет, платины! Ибо мало их…
— Шагай уже… платина… — добродушно проворчала Агата, не зная еще, что вольно или невольно окрестила парня.
Однако на подходах к холлу первого этажа оба разом посерьезнели. Варфоломей все-таки признал, что эмпатке следует идти первой, как ни претила ему мысль о том, чтобы женщина подвергалась опасности. В сложившихся обстоятельствах он был не более чем слепым кутенком, девица же явно знала, что делает. Последняя лестничная клетка… дверь… ба-бах!
Часть вычурной колонны осыпается, но главное не это. Там, где секунду назад — Варфоломей готов был в этом поклясться! — никого не было, лежит, скорчившись, вполне человекоподобная фигура. Череп у фигуры разнесен вдребезги, руки сжимают что-то явно стреляющее.
— Минус раз, — холодно цедит девушка. Лица ее Кондовый видеть не может, но чем-то она напоминает сейчас вышедшего на охоту подкаменного ядозуба, маленького, но смертельно опасного закатского зверька. Во всяком случае пластика именно звериная.
— Так, к кораблю пойдешь первым, охрану снимешь… — Ба-бах! Ба-бах!
Разлетаются щепки дверного косяка, сделанного из роскошного темного дерева, оседает еще один условный человек…
— Минус два.
Да есть ли у нее вообще нервы?!
— В холле чисто. Слушай, ты себе старые часы представляешь? Со стрелками?
Они уже подходили к дверям, Агата все еще держалась впереди, плавно смещаясь влево, освобождая проход.
— Представляю.
— В случае чего буду наводить по циферблату. Двенадцать — на трапе. Секунду…
Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!
— Минус четыре. Пошел!
И Варфоломей пошел. Точнее побежал, слыша за спиной грохот выстрелов.
Агата, полностью раскрывшись, впитывала окружающее пространство — минус шесть! — краем глаза следя за пилотом. Вот он взбежал по аппарели, развернулся, вскинул карабин к плечу…
— Восемь! Три!
Доверяя своей напарнице, Кондовый палил в белый свет как в копеечку, и не зря — два тела рухнули на брусчатку площади.
— Шесть, угол тридцать!
С козырька подъезда валится еще одно тело, но это уже неважно: Агата катится кубарем, все ближе, ближе… Есть!
— Вокруг никого! Взлетаем!
На бегу вопя в пространство: «Объект альфа-Агата, свой!», Варфоломей влетел в рубку, плюхнулся в привычный уже ложемент и пробежался пальцами по сенсорам управления. Будем надеяться, девчонка сообразит зацепиться, скобы там есть…
«Бистяра» поднимался. Аппарель на уровне окон второго этажа… пятого… шестого… вперед!
Внешние датчики показывали, что Агата стоит на аппарели, легко балансируя и даже не думая хвататься за скобы, только винтовку закинула за плечо. Еще чуть-чуть…
Дима уже сидел на подоконнике, перебросив ноги наружу. Вот аппарель мягко ткнулась в стену на полметра ниже окна… Агата схватила протянутую руку… рывок…
— Стартуем, Платина!
Ну, понеслась душа в рай… «Объект бета-Дима, свой!»… Ага, уже внутри… «Герметизация! Невидимость!»… Ф-фух!
В рубку они буквально вползли. Наплевав на чувство собственного достоинства, Десница повис на Агате, что, впрочем, девушка воспринимала как должное. Она вообще, как выяснилось, была куда крепче, чем ему показалось при знакомстве. Во всех смыслах крепче. А еще она ему нравилась. Ее уравновешенность, ее рассудительность, ее умение быстро соображать и быстро действовать. Ее улыбка и ее ножки, скрытые сейчас бесформенными штанинами комбинезона. Хорошая девочка. И компаньон, наверное, хороший. Одно слово — Спутница.
Дмитрий поудобнее устроился в кресле второго пилота, в которое его сгрузила Агата, и смог наконец расслабиться. Услышав внизу выстрелы, он решил было, что дело плохо, пропали щенята, но его молодые… подчиненные? подопечные?.. были живы и целы. Даже не поцарапаны, как ни странно. Подсыхающая тонкая полоска на щеке девушки («Ерунда, щепка отлетела!») не в счет. Варфоломей что-то возбужденно повествовал о том, как Агата стреляет — а то Десница из окна не видел! — не переставая заниматься управлением. Героиня его рассказа закатила глаза, глубоко вздохнула, покачала головой и исчезла из рубки, чтобы пять минут спустя появиться с подносом, на котором стояли три стаканчика кофе.
Первым получил свою порцию Дима: «Командир!», потом Варфоломей: «Шкипер!», после чего Агата уселась в кресло, предназначавшееся, судя по всему, для бортинженера, и сделала вид, будто ее здесь нет. Что интересно, ей это удалось.
Между тем Десница начал рассказывать, что именно обнаружил в городе во время своей короткой вылазки, включившей в себя забег в опустевший полицейский участок и торопливый просмотр поступающей на терминал информации. Веселого было мало, и Кондовый заметно приуныл. Судя по всему, нападение осуществлялось сразу на все крупные населенные пункты. Становилось вполне очевидным, что найти на Волге работающую верфь или хотя бы серьезную мастерскую — задача нетривиальная. Уходить же в гипер с поврежденной броней… Мужчины совсем забыли о том, что они в рубке не одни, поэтому оба чуть не подскочили, когда слева донеслось:
— Варфоломей…
— Да называй меня Платиной, мне нравится, — ухмыльнулся Кондовый.
— Платина, а ты сумеешь объяснить ремонтному роботу, что от него требуется?
Варфоломей покосился на Диму, пожал плечами и задумчиво протянул:
— Я-то сумею, был бы робот и материал подходящий.
— Тогда так, — Агата выбралась из кресла, — дай мне карту, первый юго-западный квадрант.
