сопровождении двух мужчин, которые приходили вместе с шар-ларрахом. Какое-то время — Платина и не подумал обозначать корабль и открывать аппарель — они просто стояли, переговариваясь и настороженно косясь по сторонам. Потом на горизонте показался Десница, сосредоточенно втолковывающий что-то сопровождающим его рекнам. Надо полагать, у застрявших во владениях шар-ларраха людей нашелся лишний комплект переводящего оборудования, потому что общение шло без видимых проблем.
— Выпусти-ка меня наружу, Платина, — сказала Агата, поднимаясь на ноги. — Не прямо сейчас, а когда командир подойдет. И вот еще что: прежде чем хоть кому-то прописывать допуск хоть куда-то, дождись моей отмашки.
— Не учи ученого, — буркнул закатец. Пусть ни эмпатом, как Агата, ни, тем более, телепатом (как в отношении как минимум Ардо она же) он не был, но мысль боевой подруги понял моментально. Продемонстрировать спасаемым — кто их знает, что это за народ — неординарную слаженность экипажа «Бистяры» сам Бог велел. А чтобы пускать внутрь корабля людей, не проверенных «универсальным детектором человечности», состоящим в штате… это уж и вовсе себя не уважать. И не дорожить шкурой.
Дима подошел к «Бистяре» и остановился спиной к входному люку примерно в том месте, где должен был оказаться нижний край аппарели. «Чайки» подтянулись и выровняли строй, во все глаза глядя на возникающий из пустоты корабль. Бартенев изображал полнейшую индифферентность, Заславский по- прежнему смотрел волком. Обиделся, не иначе, всерьез. Ладно, разберемся, браниться со старым знакомым и дальше у майора Десницы не было ни малейшего желания. Интересно, ребята сообразят, что от них требуется, или… додумать «единорог» не успел.
Аппарель мягко коснулась земли в метре за его спиной, легкие шаги прозвенели по ней и замерли в полушаге сзади и справа.
— Суперкарго! — произнес майор в пространство и ничуть не удивился, когда спокойный женский голос отозвался:
— Здесь!
Заславский был расстроен и зол на весь свет. Как ни много справедливого было в высказываниях Десницы, слушать такое, да еще и при младшем по званию, было как минимум досадно. А теперь Дима мало того что опоздал к им же самим назначенному сроку, так еще и стоит, молчит, пялится… черт бы его побрал. Однако, как бы ни хотелось Максу высказать коллеге еще что-нибудь обидное, следовало признать, что экипаж тот вышколил безукоризненно. По крайней мере с кораблем Дима на глазах Заславского не связывался, а люк открылся чуть ли не одновременно с появлением «единорога».
Сбежавшая по аппарели девица впечатление на Заславского произвела двойственное. С одной стороны, смотрелась она хорошо. Прямо-таки замечательно смотрелась, и никакой комбинезон тут ничего испортить не мог. С другой же — странно неподвижное лицо и почти неприятно цепкий взгляд очень темных глаз, пробежавшийся по всем присутствующим, к целованию ручки никак не располагали. Да еще и пистолет в открытой кобуре, висящий на поясе так, чтобы быть выхваченным в любой момент… Суперкарго? Ну-ну…
— Все свои? — жестяным голосом осведомился Десница, по-прежнему глядя прямо перед собой.
— Все.
— Уверена?
— Уверена.
— Тогда так. Командир десантной группы, будьте добры, назначьте ответственного за размещение личного состава.
— Стас, — коротко дернул подбородком Заславский, — займись!
Бартенев приблизился к стоящей у аппарели паре и щелкнул каблуками. Лица его Заславский со своего места видеть не мог, но был совершенно уверен, что Стас в данный момент пожирает глазами женщину.
— Лейтенант! Госпожа Ставрина, суперкарго борта «Sunset Beast», покажет вам и вашим людям, где разместиться. Агата! Третий грузовой отсек.
— Да, командир. Прошу за мной, господа.
Девица выдала нечто среднее между танцевальным па и разворотом «налево кругом» и, не оглядываясь, поднялась к открытому люку. Стас коротко махнул рукой своим — мол, делай как я! — и устремился следом. «Чайки» прогрохотали ботинками мимо посторонившихся офицеров, и майор Заславский остался с глазу на глаз с майором Десницей.
— Вот что, Макс, — слегка поморщившись, начал тот, — ты меня извини. Погорячился я малость.
— Ладно, — проворчал начавший оттаивать Заславский, — я тоже хорош. А что это за фемина?
— Это? — Дмитрий зачем-то обернулся на проем люка. Там уже было пусто, даже топот множества ног растворился в недрах корабля. — Это и есть пресловутые «полборделя». Уроженка Волги, а ныне гражданка Заката. Ставрины ее вроде как удочерили, за заслуги и дабы у имперских безопасников выцарапать, волжское-то посольство от девчонки попросту отмахнулось. Кем она на родине была — значения не имеет, по крайней мере не имеет для меня. Хотя бордель присутствовал, да она и не скрывает особенно. Но если бы не Агата, не ругаться нам с тобой сегодня. Я бы еще до налета лестиан на Волгу загнулся. И уж будь добр — поаккуратнее в высказываниях. Святых в нашем с тобой окружении не водится, а Спутница при золотом сертификате… Это тебе, сам понимаешь, не фунт изюму.
— Даже так… — задумчиво пробормотал Макс. — Ясно. А о чем ты ее спрашивал?
— Все ли из присутствующих — люди. Она этих мимикрирующих тварей вычисляет по эмо-фону. ЭМ восемь тридцать пять. Было. А сколько сейчас, после того, как с ней один местный дедушка поработал… даже и не знаю.
Заславский слегка оторопел и зябко передернул плечами. Вроде и не холодно…
Агата хлопнула ладонью по сенсору и посторонилась, пропуская мужчин вперед. Устилавшая пол огромного, практически пустого помещения пенорезина гасила звуки шагов почти полностью. Мебели не наблюдалось никакой, только несколько портативных санитарных блоков сиротливо притулились у дальней стены, да был еще с десяток прочно закрепленных коробов — вот и вся обстановка. Впрочем, уж кто-кто, а «чайки» жаловаться на отсутствие уютных кресел были не приучены и тут же с шутками и прибаутками принялись обустраиваться.
Задержавшийся у дверей Бартенев степенно кивал в ответ на пояснения суперкарго.
— Санитарные блоки подключены. В коробах — полевые рационы. Закатские, по пятнадцать тысяч калорий. Немного тяжеловаты, но, думаю, вашим подчиненным несварение желудка не грозит.
— Это уж точно, — ухмыльнулся Стас. Рекны принимали их в целом недурно, но человеческая еда есть человеческая еда. Надо будет, пожалуй, только проследить, чтобы ребята не переусердствовали с отвычки.
— В целом, полагаю, вам здесь будет удобно, — продолжала девушка. — В этом конкретном помещении с Волги на Закат летели женщины, дети и несколько раненых мужчин — и ничего, все добрались благополучно, несмотря на то что и от Волги с боем уходили, и на орбите Заката повеселиться пришлось.
— Да вы не беспокойтесь, Агата… эээ…
— Агата Владимировна, — поняла затруднения лейтенанта суперкарго.
— Вы не беспокойтесь, Агата Владимировна, мы тут сейчас кааааак заляжем…
— Агата Владимировна, — вклинился в разговор один из парней, белобрысый мордоворот с добрыми голубыми глазами прирожденного убийцы, — а вы на Землю не собираетесь? Потом, когда нас по назначению доставите?
— Может, и собираемся, тут все командир решает. А что? — Агата была уверена, что, несмотря на выставленные щиты, знает, о чем сейчас пойдет речь. Тут никакой эмпатии, знаете ли, не требуется. Губы сами собой раздвинулись в улыбке.
— А как у вас обстоит дело по части свободных вечеров? Может быть…
Бартеневу не надо было оглядываться по сторонам, чтобы определить, что все без исключения подчиненные навострили уши в ожидании ответа. В общем-то, он и сам…
