Вместе со всеми пели командир и комиссар. Пела большая дружная семья фронтовиков.
Наступило время возвращаться нам на базу. В ленинской комнате остался только командный состав. Куников знакомил нас с боевой обстановкой. Враг стремился любой ценой прорваться к Ростову. Перед отрядами моряков и партизан поставлена общая задача — усилить разведку, быть готовыми к новым активным действиям.
Перед расставанием Цезарь Львович распорядился подкрепить партизан боеприпасами. Мы отправились в отряд в бодром настроении, с мыслями о предстоящей борьбе с ненавистным врагом.
Ростовская операция
Глубокая осень 1941 года… После четырехнедельных боев на подступах к Ростову-на-Дону, где захватчики оставили более двухсот танков, 19 ноября они все-таки прорвались на северную окраину города, попытались захватить переправу через Дон в районе Аксая — не удалось. Тогда они направили удар в центр Ростова. Наши войска отошли на левый берег.
В городе, окутанном дымом пожаров, гитлеровцы грабили, убивали, насиловали. «Кровавой неделей» назвали эти дни ростовчане.
Из Ростова гитлеровское командование намеревалось осуществить поход на юг, завладеть нефтью Майкопа и Грозного, пробиться к Баку. Однако командование советских войск заблаговременно подготовилось к контрнаступлению. На дальних подступах к Ростову формировались и готовились к наступлению хорошо оснащенные соединения и части, которые затем были подтянуты к линии фронта и перешли в наступление.
Советские войска, приблизившись к рубежам у реки Тузлова, создали угрозу флангу и тылу немецких войск, захвативших Ростов. Главная сила врага — 1-я танковая армия перешла к обороне.
В это время моряки и партизаны разведывали силы противника, днем и ночью занимались боевой подготовкой. С нетерпением ждали приказа вступить в бой.
25 ноября командира отряда и меня пригласили в штаб к Куникову по срочному делу. Отправились мы ночью. Наш путь пролегал больше по займищу. В беззвездном небе гудели самолеты. Со стороны Ростова не смолкала артиллерийская канонада. С берега, занятого врагам, в направлении плавней время от времени взлетали ракеты. Они освещали темное небо, ледяную гладь Дона, протоков и ериков.
Моряки встретили нас, по обыкновению, радушно. Куников подробно рассказал о боевой обстановке на нашем участке фронта. По сведениям разведки железнодорожный мост у станции Синявка, взорванный партизанами, восстановлен. Станция по-прежнему имела большое значение для врага. Из Таганрога сюда прибывали эшелоны с военным снаряжением. После внезапного нападения партизан и моряков станция усиленно охранялась. Камышитовый завод противник превратил в главный опорный пункт обороны.
Куниковцам и партизанам поручалось нанести удар по оборонявшимся фашистским частям с фланга в районе Синявки. Одновременно с контрнаступлением советских войск на Ростовском участке фронта морякам предстояло разгромить ту часть гарнизона, которая охраняла станцию, подорвать железнодорожное полотно в направлении Таганрога, чтобы гитлеровцы не смогли увезти эшелоны с боевой техникой. Партизаны должны были наносить фашистам удар с фланга, с западной стороны села в районе камышитового завода, и оседлать дорогу из Ростова на Таганрог.
Со станции, расположенной на возвышенном месте, хорошо просматривались и простреливались донские займища. Все подходы к ней, по данным разведки, враг заминировал. Лед на реке еще не окреп.
Начальник штаба развернул карту и рядом положил карту-схему, составленную разведчиками- партизанами. Он быстро перенес на свою карту сведения о вражеских огневых точках и минных полях, расположенных вдоль железной дороги. Особо выделил маршрут движения через два с лишним десятка гирл и ериков, предложенный нами.
Главным подходом к станции являлось русло Мертвого Донца. Мы с Рыбальченко предупредили моряков, что лед на реке замерзает плохо, даже в сильные морозы кое-где остаются полыньи. Причина тому — подпочвенные теплые родники. Куников попросил выделить в отряд людей, хорошо знающих каверзные места.
Наконец решены все вопросы, связанные с предстоящей боевой, операцией. Цезарь Львович предложил посмотреть, как в отряде готовятся к нападению на синявский гарнизон.
Невдалеке от штаба в наскоро приспособленной мастерской кипела напряженная работа. Моряки сняли с боевых катеров вооружение и установили его на рыбачьих санях. Куников сам разработал удобные крепления для пулеметов, минометов и руководил установкой оружия.
— Вот бы приспособить к саням еще и пушку, — предложил кто-то.
— А ведь это мысль, — подхватил Цезарь. Львович. — Жаль времени в обрез, а то бы можно испытать наши малокалиберные пушки.
Начинало светать. Командиры приступили к занятиям. По глубокому снегу, в маскировочных халатах, матросы рассыпались в цепь, повели наступление. Они готовились к боевым действиям на льду и на суше днем и ночью, в любую погоду.
…27 ноября после перегруппировки сил наши войска перешли в наступление. 56-я Отдельная армия нанесла удар по врагу с трех направлений. Под натиском наступающих противник, спасаясь от окружения, вынужден был отходить.
На следующий день с наступлением темноты куниковцы и партизаны выступили в поход. Предстояло преодолеть многие километры по молодому льду, который еще не везде выдерживал тяжести пешехода.
Бойцы шли осторожно, минуя полыньи. Не обошлось без происшествий. Несколько раз неглубоко проваливались сани с пулеметами или боеприпасами, но их быстро вытаскивали с помощью заранее приготовленных канатов и досок.
Пошел снег, с каждой минутой усиливался низовой ветер. Нам повезло. Едва ли немцы ожидали нашего нападения со стороны плавней в такую погоду да еще по неокрепшему льду. Ни трудный путь, ни предстоящий бой с сильным противником — ничто не могло повлиять на радостное настроение бойцов и командиров обоих отрядов. Мысль о том, что советские войска штурмуют Ростов, умножала их силы.
Вблизи Синявки в небе почти непрерывно висели немецкие осветительные ракеты. Но моряки и партизаны замаскировались: надели белые халаты, сани и вооружение прикрыли пучками камыша.
К полуночи мы достигли исходного рубежа неподалеку от станционной водокачки. Отсюда до вокзала — не больше километра. Но прежде чем действовать, требовалось узнать точное расположение минных полей и постов. По данным разведки, водонапорную башню круглосуточно охраняли часовые. Куников решил, что здесь легче всего бесшумно захватить «языка».
Через минуту группа моряков и партизан ползла, укрываясь прибрежной кручей, к посту. Разведчики действовали ловко и стремительно. Гитлеровский часовой даже не вскрикнул, как в рот ему вставили кляп. Двух немцев в сторожке, успевших схватить оружие, пришлось прикончить.
Пленный оказался румыном. Он немного знал русский язык. Когда солдату объяснили, что от него требуется, он торопливо рассказал обо всем — и о минных полях, и о расположении постов в районе станции.
Моряки угостили пленного табаком, Куников налил ему стопку водки, дал бутерброд. Румын растрогался, заплакал и стал уверять, что воюет не по доброй воле. От него потребовали, чтобы он провел наши боевые группы безопасным путем. Солдат согласился без колебаний.
