вмешательство, и он на него, наконец, согласился.
Как правитель Генрих отличился жестоким преследованием протестантов, которых он безапелляционно называл еретиками и опасными мятежниками. При Парижском парламенте была учреждена «огненная палата», которая стала подобием инквизиции - ее единственной задачей было искоренение духовной крамолы. Однажды, когда на заседании палаты присутствовал сам король, старик Дюбур, всеми уважаемый член парламента, призвал не отправлять заблудших овец на костер. В результате он сам был приговорен к сожжению.
Впрочем, в полном объеме применять жестокие законы было уже невозможно: слишком много кальвинистов стало в королевстве.
В прочих делах Генрих II был довольно ленив и находился под большим влиянием коннетабля Монморанси - с чьей подачи в 1551 г. продолжил череду войн с империей. Ее глава Карл V состарился, в нем не было уже прежней энергии. А французское правительство приняло весьма разумное решение: наиболее чувствительный удар неприятелю надо было нанести не на юге, в Италии, а на Рейне. Удалось заключить союз с курфюрстом Морицем Саксонским, который до этого была главной опорой Карла в Германии. В данной ситуации Генрих не вспоминал о том, что и Мориц, и некоторые последовавшие за ним немецкие князья - протестанты.
Из всех ударов самый эффективный - удар в спину. Император чуть было не попал в плен к Морицу, когда тот двинул свои войска на Тироль, где пребывал тогда Карл. Спасло только поспешное бегство в Каринтию: когда недужного государя несли на носилках по заснеженным горным тропам, несколько его приближенных нашли смерть в бездонных пропастях. Тем временем французы перешли через Маас и захватили Верден, Тур и Мец (1552 г.).
Император все же договорился со своими протестантами, в принципе согласился, что пусть уж будет «чья власть, того религия» (во владениях сеньора-католика господствующая религия католическая, у протестанта - соответственно лютеранская). Хотя грамоту не подписал - отложил этот акт до решения рейхстага (оно состоялось в 1554 г.). После этого он осадил утраченный Мец. Но невзгоды, в первую очередь мороз, уничтожили половину армии. Пришлось отступить. В свою очередь, в последующие два года (1553 и 1554) французы безуспешно подступали к Брюсселю.
Вначале 1556г. было подписано перемирие, закреплявшее за Францией ее завоевания. Вслед за этим император Карл V сложил с себя непосильное уже бремя власти: Германию он передал своему брату Фердинанду, а Испанию, Италию и Нидерланды - сыну Филиппу (тому самому, которого так беспощадно отчехвостил Шарль де Костер в своей «Легенде о Тиле Уленшпигеле»).
Выйдя в отставку, великий государь поселился в специально построенном для него монастыре в испанской Эстремадуре. Последние свои годы он посвятил уходу за садом и ремеслу часовщика. Когда все его попытки изготовить хотя бы два идеально синхронных часовых механизма закончились неудачей, он воскликнул: «Я не могу согласовать даже двух часов. Как же я мог мечтать согласовать многие народы, живущие под разным небом и говорящие на разных языках?»
Но его преемники были в расцвете сил, и с условиями перемирия они согласиться не могли. Война возобновилась. Когда Генрих II отправил своего полководца герцога Гиза на Неаполь, опытнейший испанский военачальник герцог Альба перегородил французам дорогу и заставил их отступить в Папскую область (папа Павел IV был на их стороне). Одновременно новый король Испании Филипп II, он же по совместительству повелитель Нидерландов, осадил Сен-Кантен на Сомме. Коннетабль Монморанси устремился на выручку, но был разбит. Сен-Кантен пал.
Но в Нормандии французам сопутствовал большой успех. В январе 1558 г. герцог Гиз изгнал из Кале англичан, тоже не преминувших встрять в большую заваруху. Этим было покончено с реликтом Столетней войны: Кале был последним английским владением на континенте. Услышав известие об этой утрате, страшно расстроенная английская королева Мария Тюдор воскликнула, что после ее смерти слово «Кале» найдут начертанным на ее сердце. Однако она сама была одной из главных виновниц поражения: ее муж Филипп II Испанский (они жили каждый в своих владениях, Филипп посещал супругу лишь наездами) уговорил ее не тратить слишком много на оборону города - деньги пригодятся ему самому на других фронтах.
Опять начались переговоры. Мир был подписан в Като-Камбрези в апреле 1559 г. За Францией остались захваченные ею на севере Кале, Верден, Мец и Туль. Но она должна была уйти из Италии, включая Савойю.
Екатерина Медичи, королева весьма просвещенная, старалась заиметь при своем дворе первейших европейских знаменитостей своего времени - художников, музыкантов, поэтов. К таковым же относились и астрологи. Интерес к ним был непреходящ и повсеместен, заглянуть в будущее с помощью звездочетов жаждали и циничный Людовик XI, и просвещенный Франциск I, и наш, мягко говоря, неуравновешенный Иван Васильевич Грозный (тогда, говоря словами Р.Ю. Виппера, «беспокойная мысль о предвещаниях, начертанных огненными знаками на мировом своде, охватила все умы»). Екатерина была удачливей всех - в 1556 г. ей удалось приблизить к себе великого Нострадамуса.
Мишель Нотрдам (Нострадамус - латинизированное произношение) родился в 1503 г. в Провансе в семье крещеного еврея. С юности он выбрал профессию врача и прославился своим мужеством во время эпидемии чумы.
В 1553 г. он стал практиковать в Ажене на Гаронне. Женился, у него родились сын и дочь. Но вдруг его заключают под стражу: святая инквизиция привлекла его к дознанию по обвинению о в непочтительном отзыве о статуе Девы Марии. Нострадамусу удалось оправдаться, но когда он вернулся из инквизиционного трибунала домой, оказалось, что вся его семья погибла при очередной вспышке чумы.
После этого потрясения врач боролся со страшной болезнью, свирепствовавшей во всей округе, не щадя жизни. Люди стали считать его чудотворцем. За заслуги ему была назначена пенсия.
С годами успокоившись, Мишель Нострадамус опять женился - на богатой вдове, от которой имел шестерых детей. Открыл дело по изготовлению целебных снадобий.
Появилось свободное время. На чердаке он устроил обсерваторию. Всегда склонный к мистике, однажды, созерцая ночной порой светила, Нострадамус почувствовал, что ему открывают будущее «внутренний свет и голос». Раньше он был знаком с сочинениями великих мистиков-провидцев, в первую очередь немецких, а теперь сам обрел дар прорицания.
Свои предсказания Нострадамус записывал туманным, полным иносказаний стихотворным языком в форме четверостиший - катренов. Поэтического мастерства при этом не обнаружил, да не в нем и дело. Предсказанное пугающе часто сбывалось.
Не будем развивать эту тему, она достойна отдельной книги, а подобных и без того написано немало. Остановимся на том, что, приглашенный в Париж ко двору для составления гороскопов, Мишель Нострадамус сделал немало предсказаний, принесших ему мировую славу. Они касались настоящего времени и грядущих веков, народов близких и дальних, и вообще неведомо каких - только со временем открывалось, кто и что имелось в виду. Он предвидел и Наполеона, и Гитлера, и аятоллу Хомейни. Многое не сбылось - но есть мнение, что пророк иногда намеренно изрекал нечто несуразное - чтобы избежать повторной встречи с инквизицией.
Подобной же нелепицей казалось предсказание, гласящее, что «королем скоро станет одноглазый человек». Следующее было не лучше: «Молодой лев одолеет старого на поле битвы в странном поединке, он выколет ему глаз в золотой клетке. Мучительная смерть».
И вот 1 июля 1559 г. состоялся блистательный рыцарский турнир в честь недавно заключенного мира и свадьбы дочери Генриха II Елизаветы с Филиппом II Испанским. Король Генрих, как всегда умелый, ловкий и отважный, одного за другим выбивает из седла нескольких соперников. Настал черед молодого шотландца графа Монтгомери. Наставив копья, рыцари во весь опор устремились навстречу друг другу.
