служащие стали обходить дома и составлять списки находящихся в них гугенотов - опять же в интересах обеспечения безопасности.
Поздно вечером 23 августа швейцарцы по приказу Генриха Гиза оцепили Лувр. Толпы католиков стали стекаться к ратуше. Там купеческий старшина Жан Шарон в пламенной речи призвал единоверцев отомстить проклятым гугенотам за все их преступления против религии и государства. В полночь ударили в набат колокола церкви Святого Германа и началась Варфоломеевская ночь (грядущий день был днем памяти святого Варфоломея).
Пока на улицах, на площадях и в жилищах царили неистовая бойня и погром, пособники Гизов спешили расправиться с гугенотской верхушкой. Колиньи убили на дому, его труп выбросили в окно к ногам Генриха Гиза (отец которого был зарезан по приказу адмирала).
В Лувре была перебита вся свита зятя Екатерины - Генриха Наваррского. Потерявшие стыд и совесть придворные дамы и юные фрейлины при свете факелов любовались статью убитых молодых протестантов: их трупы были раздеты догола мародерами. Король, впавший в чрезвычайное возбуждение, с присущей ему меткостью палил из окна по своим ищущим спасения подданным из мушкета.
Самого Генриха Наваррского пощадили, взяв с него обещание вернуться в католичество. Посовещавшись, к такому решению пришли Екатерина Медичи и ее сыновья: король и его брат герцог Анжуйский.
В эту ночь погибло около двух тысяч гугенотов, в их числе большинство военных командиров. Трупы несколько дней свозили на берег Сены и сваливали в воду. Королевские глашатаи повсюду оповещали, что протестанты готовили мятеж, а Колиньи втирался в доверие к королю, чтобы подбить его двинуться в Нидерланды на помощь восставшим против испанского владычества протестантам. Волна погромов прокатилась по всей Франции, их жертвами стали не менее 30 тысяч человек (по некоторым оценкам, до 100 тысяч).
Политической выгоды это преступление не принесло никакой. Гугеноты только озлобились и решительнее взялись за оружие. Но во вновь развернувшихся боевых действиях перевеса ни на чьей стороне не было. В 1573 г. король подписал эдикт, по которому протестантам предоставлялась свобода богослужений в городах Ла-Рошели, Ниме и Монтобане, а также во владениях протестантских сеньоров. Свобода совести и право молиться в своих домах были узаконены повсюду.
В следующем году у короля Карла обострилась грудная болезнь, и он скончался, не дожив до 24 лет. Смерть его не была легкой. Он непрерывно дрожал, метался, ни в каком положении не находя покоя. По некоторым свидетельствам, проклинал тех, кто подбивал его на убийства.
Третий сын Екатерины Медичи вступил на трон - Генрих III, ее баловень (1551-1589 гг., правил в 1574-1589 гг.).
Сначала - краткий, но увлекательный экскурс по его предшествующему жизненному пути. Жизнерадостный и общительный, Генрих умел нравиться людям. Как и все дети Екатерины Медичи, был хорошо образован, любил поговорить о литературе, мастерски фехтовал, танцевал и музицировал. И подобно братьям и сестрам, был несколько неуравновешен, порою капризен. Крепким телосложением не отличался, но как всякий дворянин, с раннего детства занимался физическими упражнениями и набрал подобающие боевые кондиции. Хотя войной никогда не увлекался - предпочитал светские радости жизни.
А воевать пришлось уже в возрасте шестнадцати лет. И не как-нибудь, а сразу в чине генерал- лейтенанта. Юный воевода отличился двумя важными победами над гугенотскими армиями, хотя главное командование осуществляли, конечно, люди более опытные.
Вернувшись в Париж в сиянии воинской славы, принц предпринял несколько успешных атак и на амурном фронте. А к шестнадцатилетней Марии Клевской, родственнице герцога Гиза, он испытал подлинное чувство и не прочь был пойти с нею к алтарю. Но тут пришлось столкнуться с малоприятными реалиями: жениться по любви редко когда могут себе позволить не только короли, но и прочие члены королевской фамилии. Во-первых, Мария была протестанткой, а во-вторых и главных - Екатерина замыслила пристроить любимого сыночка на польский трон. Чтобы устранить помеху, она поспешила выдать Марию Клевскую за принца Конде.
Когда после Варфоломеевской ночи возобновились религиозные войны, Генрих принял командование над армией, осаждавшей главный оплот гугенотов Ла-Рошель. Он провел несколько штурмов - решительных, но неудачных, а потом вдруг заключил с противником мир на очень выгодных для него условиях.
Разгадка была простой. Польские сторонники французского принца провели в сейме большую работу: не скупились ни на подарки знати, ни на обещания дворянству дополнительных привилегий (как будто их и без того не хватало - неуправляемость шляхты в конце концов и погубила страну). Польский трон в то время считался весьма престижным (в составе королевства были Украина и Белоруссия, а Пруссия платила Польше дань, будучи ее вассалом), поэтому, когда до Генриха дошла весть о его избрании, он по-быстрому свернул ратные дела и отправился в далекий путь. В феврале 1574 г. в Кракове был торжественно коронован польский король из династии Валуа.
Но к исполнению государственных обязанностей Генрих так и не приступил. Пять месяцев прошли в пирах и звуках веселой мазурки, как вдруг прибыл гонец с родины: там скончался его брат Карл IX. Долгими размышлениями свежеиспеченный монарх славянской державы себя не обременял и на этот раз: ночью, тайком, с небольшой свитой он буквально сбежал из Кракова. А провались она, эта Польша! В сентябре он был уже французским королем Генрихом III.
Первой его заботой было развести Марию Клевскую с принцем Конде - ее образ не вытравили из сердца ни годы, ни тысячи покрытых в бешеной скачке верст, ни короны. Юридические процедуры шли к завершению, как вдруг Мария умирает от преждевременных родов.
Горе Генриха беспредельно. Узнав о случившемся, он свалился в обморок и три дня не вставал с постели. Когда же появился наконец на людях, на него было страшно смотреть. В знак траура король пришил повсюду к своей одежде изображения маленьких черепов. Они щерились даже со шнурков его ботинок.
Чтобы избавиться от скорбного настроения, государь не придумал ничего лучшего, как удариться в разгул с первейшими придворными красавицами. А потом на него вдруг что-то нашло («вдруг» с ним случалось часто), и он обратился на путь истинный. Избрал себе в невесты кроткую и добродетельную девицу Луизу де Водемон, дочь Лотаринского герцога - которую видел до этого только один раз, и то мельком. Сам же на Рождество отправился в Авиньон, где босиком, в рубище, со свечой в руке во главе длинной процессии придворных совершил покаянное шествие. В конце его вместе с группой других молодых энтузиастов подверг себя самобичеванию.
В феврале 1575 г. состоялась коронация, а еще через несколько дней Луиза де Водемон стала королевой. Всего двенадцать месяцев минуло с краковских торжеств. Да, плотно спрессовались события его жизни в эту годину!
Совершив подвиг покаяния и став семьянином, король принялся откровенно сибаритствовать - всецело предался безмятежной неге и лени. Наверное, такой образ жизни лучше всего соответствовал его натуре. Архиепископ Франгепани пытался оторвать его от непреходящей праздности, но тщетно. По словам прелата, «в свои 24 года король почти все время проводил дома и очень много в кровати. Его надо сильно припугнуть, чтобы заставить что-то сделать». Делится впечатлениями венецианец Жан Мишель: «Большую часть своего времени король проводит в обществе дам, благоухая духами, завивая себе волосы, надевая разные серьги и кольца». Согласно другому свидетельству, он еще и подкрашивал свои рыжие волосы в
