не присоединился к тысячам других гугенотов, легкомысленно доверившихся слову короля и съехавшихся в Париж.
Генрих, снова принявший католичество, а со смертью отца и матери ставший королем Наваррским, жил теперь в Лувре на положении почетного пленника и королевского зятя (каким он был мужем - читайте лучше у вышеупомянутых великих писателей). Так продолжалось четыре года, всем казалось уже, что он свыкся с такой жизнью и ему не до политики. Но в феврале 1576 г. Генрих отправилcя на охоту и сбежал с небольшой группой сообщников.
Пробравшись в Анжу - один из оплотов кальвинизма, он в очередной раз сменил веру и стал одним из вождей сражающихся гугенотов. Последовали победы, поражения, мирные соглашения, нарушения их - всего этого было много. Генрих набрался боевого и политического опыта, а однажды во время поспешного отступления получил пулю в мягкое место.
Расставшись, муж и жена не очень тосковали друг без друга, по количеству любовных историй они могли бы посостязаться. Во Франции долго пошучивали на тему, сколькими же бастардами одарил неутомимый государь Генрих все сословия своего королевства.
Однако в 1578 г. к Генриху в Наварру по каким-то своим соображениям прибыла теща Екатерина Медичи и привезла с собой Маргариту. Казалось, возможно примирение и дворов, и мужа с женой. Но Генриха больше заинтересовала фрейлина супруги Франциска де Монморанси. Через полтора года мать с дочерью вернулись в Париж, а Генрих по их отъезде всерьез влюбился в Диану д'Андуэн, прозванную Прекрасной Коризандой.
Это был роман на многие годы, Коризанда исполняла роль королевы при наваррском дворе. Помимо красоты и ума, эта женщина отличалась мужеством и бескорыстием. Генрих намеревался заменить «исполнение обязанностей» возведением возлюбленной в подлинный ранг королевы - путем законного брака (мнение святейшего престола на этот счет ему, как протестанту, было, разумеется, безразлично). Но друзья, суровые кальвинисты Тюренн и д'Обиньи, сумели отговорить его. Наверное, оно и к лучшему - для всех. Они знали своего предводителя лучше, чем он сам себя знал: к 1589 г. Генрих охладел к подруге.
Это был кризисный год. Король Генрих III после убийства Гизов намертво рассорился с Лигой и объявил наследником Генриха Наваррского. Лигисты-парижане провозгласили своим предводителем герцога Майенского, а королем - дядю Генриха Карла Бурбонского. Столковавшиеся Генрихи идут на Париж, но фанатик-монах убивает французского короля… Об этом мы уже говорили.
Гугеноты сразу объявили своего главу королем Франции. Но католики из его лагеря заявили, что они считают его законным наследником, но государем признают только после того, как он вернется в католичество.
К этому гугенотский король был пока не готов. Как не готов был штурмовать Париж - не хватало сил. Он предпочел отойти в Нормандию. Герцог Майенский устремился за ним, и у замка Арк произошел жаркий бой. Генрих выказал отчаянную храбрость и, хотя у него было втрое меньше людей, одержал важную победу.
Опять марш на Париж. Армия некоронованного короля уже захватила и разграбила предместья на левом берегу Сены. Но дальше дело не пошло и на этот раз. Генрих (будем звать его все же и Генрихом IV) обосновался неподалеку - в Туре.
Всякий, кто видел его хотя бы раз, не мог не призадуматься: а чем не король? Красив, строен, обходителен (роста, правда, среднего - но трон возвышает человека). В бою отважен, после боя весел и добродушен. Уж никак не сравнить с прежними странноватыми субъектами, сыновьями итальянки Екатерины Медичи. А люди, близкие к политике, знали, что это человек дальновидный, с благородными помыслами и прямой душой - интриганов Генрих ненавидел.
Король еще прежде пообещал, что после его восшествия на престол гугеноты новых прав, сверх обретенных, не получат. Это устраивало практически всех, по крайней мере, была гарантия, что в чужую веру никого не погонят. К тому же очень многие, устав от затянувшихся невзгод, стали равнодушны к религиозным различиям. Все мы дети Христовы, и побыстрей бы все это кончилось…
Весной 1590 г. под Иври Генрих IV опять сошелся в бою с герцогом Майенским. По словам очевидца, он «бросился в битву с отвагой средневекового рыцаря». Успех был полный: армия герцога разбежалась, понеся большие потери (пало около тысячи одних только кавалеристов) и лишившись артиллерии.
Казалось, исход предрешен, Париж вряд ли мог теперь устоять. Но вмешался испанский король Филипп II: признав повелителем Франции Карла Бурбонского, он двинул на Генриха войско из Нидерландов. Осада с Парижа была снята.
Генрих тем временем получил значительную помощь от врага Филиппа - Елизаветы Английской, набрал наемников и захватил несколько крепостей. Война затягивалась.
В 1593 г. в Париже собрались Генеральные штаты, созванные герцогом Майенским. Он предполагал, что на них будет избран новый король, и непременно католик. Но многие депутаты придерживались той точки зрения, что наибольшие права - у Генриха Наваррского. Поспорить с ним в этом могла только дочь Филиппа Испанского Изабелла - по матери она доводилась внучкой Генриху II. Но женщины по закону давно уже были исключены из престолонаследия, а пересмотреть это положение было бы очень непросто. К тому же испанка на французском престоле - это как-то щелкало по зрелому уже национальному самолюбию.
И тогда Генрих сделал решительный шаг, позволивший многим избавиться от сомнений: 23 июля 1593 г. он объявил, что переходит в католичество, поскольку это религия большинства французского народа. На возражения недовольных приближенных-гугенотов король отшутился крылатой фразой: «Париж стоит мессы» (протестанты из своего богослужения мессу, важнейшую часть католической службы, исключили). Надо думать, принимая это решение, больших душевных терзаний он не испытывал: менять веру было ему не впервой, по мировоззрению он был вольнодумцем, и его уверенно можно было причислить к той части французского народа, которая считала, что вероисповедная разборка слишком затянулась.
Через день он уже присутствовал на службе в соборе Сен-Дени, где епископ Буржский торжественно объявил о возвращении блудного сына в лоно матери - католической церкви (конечно, не в таких выражениях). Напрасно герцог Майенский уверял парижан, что все это комедия. Не послушавшись его запрета, тысячи горожан устремились в Сен-Дени приветствовать своего государя.
Но на это раз Генрих в Париж не спешил. Он слишком был уверен в своих силах, чтобы действовать скоропалительно и ставить на карту слишком много (хорошо зная, насколько значимым может быть одно- единственное поражение, и не раз участвуя в сражениях, в которых был бит заранее предсказанный победитель). Столичные вельможи и так один за другим переходили на его сторону, а сам он подчинял себе крепость за крепостью, город за городом, провинцию за провинцией.
Предпочитал действовать бескровно. Наделял знать почетными титулами, давал права городам, был щедр на материальное поощрение: назначал пенсии, оплачивал чужие долги, просто раздавал немалые суммы.
Наконец, 22 марта 1594 г. государь Генрих IV, первый из династии Бурбонов, без боя вошел в столицу своего королевства Париж (правда, торжественной встречи не было).
Но в июле 1595 г. произошло большое сражение с закоренелым недругом герцогом Майенским. Генрих одержал победу, отобрал у герцога его владение - Бургундию, а потом заключил с ним весьма великодушное соглашение.
Папа Климент VIII, опасаясь, как бы французская церковь не вышла полностью из-под его влияния, снял с короля церковное отлучение и установил с ним мир.
Продолжалась война с Испанией. Ее полководцы захватили на северо-западе Камбре, Кале и Амьен. Но и этот противник явно завоевался: испанская казна была пуста. В мае 1598 г. король Филипп II согласился на мир, по которому вернул французам все захваченное.
