— На Черном Рынке. Это… подарок Маруку.
Талос наклонил голову, в его взгляде проскользнуло что-то от грифа.
— Как идет сбор?
— Рабские трюмы вновь наполняются. Однако найти незатронутых порчей детей было непросто. В Зенице Ада много мутантов.
Повелитель Ночи согласно фыркнул.
— Это правда. Но что не так? Тебе неуютно. Не трать время на ложь мне, я вижу след на твоем лице и слышу отметки в голосе.
Септим давно привык к грубой и непосредственной прямоте своего хозяина. Единственным способом иметь дело с Талосом было отвечать в той же манере.
— Аркия мертв. Его выпотрошили и бросили в зернохранилище.
Повелитель Ночи не шевельнулся. Марук продолжал трудиться.
— Отец рожденной в пустоте? — спросил Талос.
— Да.
— Кто его убил?
Септим молча покачал головой.
— Ясно, — тихо произнес Талос. Возобновилось молчание, нарушаемое только металлическим скрежетом бурава Марука, вгрызавшегося в дефекты брони. Вероятно, он понятия не имел, о чем они говорят, поскольку не знал ни слова по-нострамски. — Что еще?
Септим положил лазган на верстак Марука. Когда он снова встретился взглядом с Талосом, его единственный глаз прищурился, а бионический расширился в симпатической гармонии.
— Откуда вы узнали, что есть что-то еще, господин?
— Догадка. Говори.
— Мне нужно убить кое-каких людей. Из экипажа. Никого ценного.
Талос кивнул, однако выражение его лица говорило, что он не согласен.
— Почему они должны умереть?
— Торговое соглашение, которое я заключил на Черном Рынке. Они из экипажа Ганга, и некоторые новички чересчур наслаждаются беззаконием нижних палуб.
— Назови их имена.
— Вожак банды — Хокрой. Это все, что мне известно.
Талос не отводил глаз.
— И ты думал, что я просто позволю тебе это сделать? Бродить в одиночестве по нижним палубам, убивая других членов экипажа?
— Мне…не приходило в голову, что вы сочтете это неправильным, господин.
— При обычных обстоятельствах и не счел бы, — проворчал Повелитель Ночи, осматривая ремонт наплечника. — Достаточно, благодарю. — Марук слез с табурета. — Вершить правосудие — это не дело экипажа, Септим. Убийство Аркии было не их делом, и не твое дело выслеживать шайку воров. Времена меняются, и нам нужно меняться вместе с ними. Новые члены экипажа — те, что с Ганга — должны встретиться лицом к лицу с последствиями беззакония. Решение Возвышенного не обращать внимания на действия смертных на борту более не приемлемо. По коридорам бродит слишком много новых душ, а из старых слишком многие привыкли жить без последствий.
Талос на мгновение прервался, подойдя к лежащему на рабочем столе Септима шлему.
— Думаю, Легиону пришло время усилить контроль над своими подданными, восстановив железный закон. Рабам нельзя давать ключи от царства. Это приводит к анархии, — его улыбка вышла кривой и чуть более, горькой, чем обычно. — Поверь мне, я такое уже видел.
— Нострамо?
— Да. Нострамо, — воин пристегнул шлем на место. Септим услышал змеиное шипение тесно прижимающихся к вороту запоров. — Я с этим разберусь, как следовало разобраться несколько недель назад.
— Господин, я…
— Нет. Ты не должен ничего делать. Это дело Легиона, Септим, а не твое. А теперь позаботься о подготовке к грядущей осаде. Через считанные дни мы отправляемся к Виламусу.
Слуга посмотрел на хозяина.
— Правда ли то, о чем говорят на станции?
Талос тихо фыркнул.
— Зависит от того, что именно там говорят.
— Что Виламус — это крепость-монастырь Адептус Астартес. Что весь флот Кровавого Грабителя будет осаждать один из самых укрепленных миров Империума.
Талос проверил оружие и присоединил его к броне магнитными замками — болтер на бедро, клинок за спину.
— Да, — произнес он. — Все это правда.
— Вас не тревожат возможные потери, господин?
Легионер приподнял плечо, едва заметно пожав им. Лишенные челюстей черепа загремели о броню, переговариваясь друг с другом щелчками.
— Нет. Все, что нам нужно сделать — остаться в живых, поскольку настоящий бой произойдет позже. Вот тогда прольется наша кровь, Септим. Когда мы будем отбивать «Эхо проклятия».
XVI
ГАМБИТЫ
На Черном Рынке было спокойнее, чем обычно, и вскоре она увидела почему. Причина — семь лишенных кожи причин — находилась у всех над головой, свисая с потолка на ржавых цепях.
Когда Пес вошел, то наступил в кровь, что привело к потоку приглушенного ворчания.
— Легион преподает экипажу урок, — произнес он, не удосужившись почистить рваные ботинки.
Урок был сырым. Судя по пятнам на полу, с каждого из семи тел изрядно накапало. Люди продолжали разносить на подошвах кровь по всему Черному Рынку, а запах был примечателен даже для корабля еретиков. Пока Октавия наблюдала, по «Завету» пробежала дрожь — очередные тестовые запуски, проводимые двигательными командами. Скованные тела закачались на крестовых подвесах, и из распоротого живота одного из них выпало что-то длинное и зловонное. Оно шлепнулось на пол, словно склизкий канат жира, поблескивающая мясная веревка.
Пес заметил пристальный взгляд Октавии и ошибочно истолковал выражение омерзения на лице как замешательство.
— Внутренности, — сказал он.
— Спасибо, я догадалась.
— Вам не следует их есть, — сообщил он с глубокомысленной мудростью опытного человека.
— Я и не собиралась.
— Хорошо.
Октавия вновь перевела взгляд на толпу. Никто не смотрел в ее сторону дольше секунды. Раньше для одних она была диковинкой, а другие ее игнорировали. Теперь же все они, от мала до велика, сторонились ее и отворачивались, стоило ей хотя бы посмотреть в их направлении.
Разумеется, она знала причину. За недели, которые прошли с тех пор, как она убила своего слугу, история об этом широко разошлась. Покидать комнату казалось ошибкой, однако сидеть и прятаться наедине с собственной скукой больше не было сил. Пребывая в изоляции, она бы сошла с ума с тем же успехом, как если бы отважилась снова пройтись по коридорам корабля в одиночестве.
По Черному Рынку шагал один из воинов Легиона, с оружием и в шлеме. Расслабленная походка указывала на обычное патрулирование, хотя до сих пор она ни разу не видела, чтобы легионеры
