штурвал встанет. Идти решили по нашему, левому рукаву реки, проверим, насколько он судоходен. По правому протоку сталкеры ходили до того места, где Амазонка начинает разделяться, там путь известный и проторенный. Средняя протока, ограниченная по бокам множеством узких вытянутых островов с песчаными мелями, меня пока не интересует. Нет, конечно же, там можно провозиться хоть две недели, но сейчас — мимо.
Пш-шш…
— Костя, «Фарой» среднюю протоку пробей.
— Да уж не забуду, — с чувством оскорбленного достоинства произнес сталкер.
Мы быстро прошли мимо эвкалиптовой рощи, где стоял небольшой щит с надписью:
«Территория России. Патрулируется подразделением спецназа «Орка». Проход свободный после досмотра. При подходе патрульного судна требуется остановиться и выполнять указания патруля. Срочные пропуска можно получить в комендатуре Форт-Росс».
Такой же щит установлен и в правом рукаве Амазонки, ещё два — по берегам залива со стороны моря.
— И когда ты подразделение «Орка» организуешь? — крикнула Ленни, показывая мне большой палец. Она этих щитов ещё не видела, недавно поставили.
— Сделаю. Вот только людей добавится…
После Колючего леса с правой стороны потянулась заболоченная низина — здесь в Амазонку впадает какой-то приток, распустившийся по низменности веником бесчисленных ручейков. Ни пройти, ни проехать, да и не проплыть под мотором. С воды были видны мерцающие серые облачка роящейся над затопленным кустарником мошки, бр-р…
Плавни и группы островов, где была найдена «Королева», вскоре закончились, и начались новые места. Пришлось периодически сбавлять ход, проверяя дно.
На обоих судах стоят закреплённые на транцах эхолоты Lowrance X-85. Впередсмотрящими приборами мы не пользуемся, это не для рек с низкой и мутной водой. Для глиссирующего катера со скоростями на глиссере под 50 км/час, и при глубинах 2–3 метра — бесполезная вещь. Как ни старайся, датчик хватает воздух, прибор не успевает подстраиваться. Вперед, ребята, надо смотреть самому, по другому только подводникам можно. Не знаешь акватории или не уверен в характере дна — снижай скорость до 4–5 км/час и смотри на экран. Просто так подводная скала посреди русла или мель на ровном участке реки не возникнет, всегда есть приметы и признаки. Нужен опыт, внимательность и осмотрительность.
Задача группы — изучить реку на участке, понять, кто живёт вблизи нас, чем дышит, в какие общины входит, кому дань платит. Обязательно обозначиться, застолбиться на авторитет. Соваться с разбега в селение упомянутого полканами поликластера я не собираюсь, сначала соберу информацию, в том числе, и географическую. В Боевом уставе, ещё с мотострелковых времён помню, записано, что следует избегать расспросов местных жителей о дорогах, а пользоваться для ориентирования картой; в крайних случаях брать с собой проводников, проявляя необходимую осторожность при их подборе. Но карты нет, и я не на войне, мне людей не отпугивать надо, а привлекать на свою сторону.
Кроме того, мы в разведке. Причем, в сталкерской разведке. Поэтому контакты и опросы, как в любой разведке, не просто желательны, сейчас они обязательны, иначе картинку не проявишь. Об особенностях такого опроса знаменито сказал многоопытный Костя, по памяти выдав из руководства для разведчиков издания 1943 года:
— При опросе целесообразно использовать социально близкие Красной Армии элементы: рабочих, колхозное крестьянство, трудовую интеллигенцию. Лица, принадлежавшие к местной власти, назначенной в данном населённом пункте противником, подлежат обязательному допросу, так как они имели тесную связь с командованием частей противника и могут дать наиболее ценные сведения. Необходимо учитывать враждебное отношение их к советской власти и к Красной Армии и возможность дачи ложных показаний.
Точнее не скажешь, да.
Стратегия у меня тоже проста. При встрече с сильными анклавами и структурами будем стараться договариваться без контры и драк. А вот точка зрения разрозненных пятнашек, слабых поликластеров и мелких банд, если такие тут есть, на особенности прав владения приамазонскими землями меня не интересует, выбор у них невелик: вливание, протекторат либо изгнание. Никаких абстрактных равноправий — лояльность или драпанье за горизонт, такая стратегия отлично отработана в Шанхае на огромном участке Ганга, да И Сотников так шёл с первого дня. Враг или недруг у нас под боком не останется. И, естественно, я искренне считаю, что пусть это сделаем мы, чем на следующий год Манила или Китай.
По людям: колонию, прежде всего, интересуют соотечественники и «смежники» из стран бывшего СССР, их постепенно надо собирать, перетаскивать в колонию. Интересны редкие специалисты, в перспективе способные работать здесь или в метрополии. И никакого массового рекрутинга в колонисты кого попало, ещё и очередь из желающих создадим. Слишком масштабно и самонадеянно? Да ни черта! Опыт Пакистанки, Берёзового и племён по Гангу это подтверждает: желающих стать гражданами России в этом мире хватает, дураки на Платформе долго не живут, выгоды очевидны, если за тобой нет крепкой Новой Родины, а ты понимаешь потенциал Русского Союза.
Сотников знал, что делал, развивая анклав так, чтобы он стал главным магнитом на планете, как некогда США. А по стрельбе и метанию гранат… вот лучше бы без этого, честное слово.
Пш-шш…
— Сливаются рукава, река по курсу! — металлически прошелестел голос Кастета из рации у меня на груди.
— Цели, Костя?
— Чисто пока. Берега без засветок.
— Сразу за слиянием тормозим, осмотримся.
Итак, единое русло Амазонки разваливается на рукава за двадцать два километра до своего впадения в залив. На широкий простор реки мы выскочили первыми.
— Ленни, стоп, смотрим, фотографируем.
Катер опустился на воду, двигатель заглох. Справа на малом ходу подходил «Зодиак».
В этом месте ширина русла была не меньше восьми сотен метров. При глубине под килем в семь метров — вполне полноводная река. Правый по течению берег был чуть выше, но и на нашей стороне появилась малахитовая лесная терраса, режущая глаз насыщенными красками — вот такая тут зима… Течение ровное, спокойное, на Волге и Ганге сильней. Никакие океанские шторма сюда не достают, нагонная волна не доходит. Рыбы по эхолоту немного, может, место неудачное, может, по расписанию живут. Вода на стремнине умеренной мутности, чуть зеленоватая. Вокруг — ничего похожего на непроходимые душно-влажные джунгли — плотный южный лес по обеим сторонам, не более того. Пальм пока не видать, а всю остальную экзотику нужно разглядывать вблизи. Очень много птиц самых разных видов и размеров. Особо греет — вампиры не летают, значит, болотин поблизости нет, да и пернатые не дремлют. Нет и никаких признаков жилья.
— Дальше идём на двадцати, ближе к западному берегу, — я подумал и добавил. — Нахлобучивай бронники, братва.
Довернув влево, Zicke встала на курс метрах в восьмидесяти от береговой полосы. Двигатели урчали тихо, самый шпионаж. Костя шёл позади, чуть ближе к середине реки, имеющей мирный, домашний вид. Иногда мне кажется, что там, впереди, за очередным островком стоят красные и белые бакены, указывающие фарватер безопасного судового хода, а на берегах белеют деревянные трапеции створных знаков.
Сильфида словно прочитала мои мысли.
— В принципе, везде одинаково, — заметила она. — Что на Рейне, что на Ганге, что на Волге, пусто на берегах. Нас, людей, ещё так мало… Словно чайную ложку соли растворили в олимпийском бассейне.
— Мне пересол давно надоел, — вырвалось у меня. — Не страдаю.
— Зато я страдаю, спина что-то устала, — объявила подруга, толкнув меня в плечо. — Смени за рулём.
