оказался, а, хлопчег!
— Отошли от ребенка! — рявкнула Туголукова, расталкивая народ руками. Она решительно подошла и крепко обняла пацана за плечи. — Не бойся, мальчик, они не тронут, я обещаю. Они только с виду страшные…
— Голодный же, поди! — запричитала вылезшая из люка Павидла, не забывая держать ожившего пса на коротком поводке. — Бедненький, в самом углу сидел.
В смятении я оглянулся на дальние острова. Полный нереал. Заяц неизгоним, приплыли.
— На оборудование мочился, поросёнок? — прошипел Костя.
— Что вы, дяденька, у меня бутылка пластиковая, — шмыгнул сопливым носом юный искатель приключений. — Завинчивающаяся. Я с понятиями…
— Лунёв, прекратите! — возвысила голос врачиха. Остальные женщины обступили пацанёнка, решительно показывая нам: «Только троньте!»
— Да кто ты такой, что с понятиями! — не успокоился Гоблин.
Настало время мне выйти вперёд.
— Кто, кто… Записывайте, — обречённо вымолвил я. — Данька Сухов, белорус, 14 лет, оболтус. И тринадцатый, что теперь делать, член экспедиции «Беринг».
Глава 2
Первые открытия и встречи
Острова в океане
Архипелаг так и прозвали — «Полуденные острова», в память о прозорливости шкипера. Как и предполагали, их оказалось больше, чем три.
На подходе «Клевер» прошёл к югу вдоль западного берега основного, самого крупного острова архипелага, ровно настолько, что бы локатор успел схватить «картинку» с этого ракурса, отобразить её на экране. После чего шкипер сразу повернул назад — будем заходить в бухту главного острова, это в Штабе решили заранее, глядя на сканы с глобуса Смотрящих.
Пока мы по факту имеем здесь пять осколков суши: за «старшим» к югу тянется целый тандем: скала приличных размеров, а за ним — две мрачные скальные глыбы поменьше, торчащие из воды, как клыки. И легли они на временную, черновую схему, как «Клыки», первое впечатление почти всегда самое точное. Западная часть главного острова была неприветлива. Обрывистые берега в тех местах, где их суровость не сглаживала береговая зелень, выглядели мрачновато. Море же вокруг этих островов и скал вулканического происхождения было прозрачно и безусловно прекрасно своей дикой красотой.
За кормой «Клевера» осталась ещё одна скала — первый островок, который мы встретили. Площадью он был, пожалуй, в полтора гектара, берега обрывистые. На первый взгляд, подняться наверх без проблем здесь категорически негде, надо постараться. Бесполезный для нас объект, которого нет на карте Писателей.
Островок хоть и маленький, но необыкновенно красивый. «Клевер» причалил в крошечной бухточке, защищенной от прибоя, и народ с наслаждением спрыгнул на твёрдую землю. Ребята погуляли по песку узкого пляжа, где не было ни метра, чистого от выброшенных на берег водорослей, полазили по скалам. Кастет сбегал наверх, осмотрел, сделал снимки, наскоро зарисовал контур площадки. Доклад сталкера был короток: по периметру островок можно обойти минут за пять, с внимательным осмотром. Деревьев нет совсем, в одном месте торчит клочок кустарника, немало птичьих гнёзд. Наверху — разноцветные каменные россыпи с прожилками мрамора. Высота островной площадки большая, наверху имеются ванны с пресной водой, куда не долетают брызги солёной воды, — тёплая, днём ванны нагреваются на солнце.
— Да нормальный подъём! Кто угодно сможет, если оглядеться и осторожненько… Людей тут не было, никаких следов. Однако островок как бы готов к приёму, — поделился соображениями Костя, отдавая камеру Катрин. — Вода пресная есть, еда на первое время. Так что, если кому крепко не повезёт…
— Вот уж не хотелось бы, — передёрнула плечами Zicke. С южной стороны островка доносился мерный рокот прибоя. Это остров-Папа гудит недовольно. Ждёт нас.
Идём, идём… Так на схеме появился остров Лунёва.
К главному острову Маурер походил не торопясь, держа судно в полукилометре от берега. В проливе было заметное приливное течение. Южный мыс большого острова сплошной скалой возвышался чуть дальше к востоку. Перед мысом тянулся невысокий каменистый берег, поросший елью, чем-то похожей на аянскую, внизу — навалы гигантских камней с пенным кружевом у подножий. Потом пошли гладкие облизанные «лбы», их волна порой захлёстывала полностью.
— Дно поймали! — крикнул из рубки Сашка.
Я поднялся на ходовой мостик, глянул. В этом месте островная отмель круто обрывается, переходя в настоящую пропасть, опускающуюся на километр в темную бездну океана. На краю этой океанской бездны и возвышаются вершины подводных гор, образующих острова, поднимающиеся над лазурной поверхностью. Говорят, в таких местах есть все условия для дайвинга, на гребне обрыва кого только не встретишь. Не уверен, что хотел бы подайверить в океане, принимая во внимание размеры местной морской животинки.
— Ближе подхожу! — объявил по громкой связи Маурер. — Пойдём вдоль берега.
— Всем удвоить внимание! — скомандовал и я, уже стоя на носу с правого борта.
Наблюдателей на палубе, кроме меня, трое: Ленни, Катрин и Кастет, все с биноклями, а у Кости ещё и «тепловик». Сомов сидит на месте оператора ДШК, так что подходим мы наготове, во всеоружии. Как-то неуютно мне от нашей предвзятой агрессивности. «Максим» тоже заряжен, если что, Кастет мигом окажется в носовой башенке. Общий вид мирных южных островов пока никак не соответствовал таковым приготовлениям… Всех остальных я с палубы согнал. Раздражённые девчата теперь смотрят за берегом в иллюминаторы кают-компании, Нионила готовит ужин. Вы уже и сами знаете, где в это время находится Хвостов, а Данька Сухов, юный безбилетник и аферист, нарвался на реально крупный штраф: смиренно и тщательно драит и драит все помещения «Клевера», поочерёдно… А что с ним теперь делать, будем воспитывать, лепить из сырца что-то стоящее. Экстренно созванное совещание было коротким: топить не хочется, а вернуть пацана назад совершенно невозможно, всё правильно рассчитал, подлец.
Перелетев из родного Гомеля на Платформу вместе с дедом в качестве потеряшек первой волны, Данька обосновался в Медовой, где маленькая семья успешно занималась бортничеством. Но дед не так давно умер, и внук закономерно угодил в интернат. Я его запомнил ещё с полевых скаутских курсов, где мне довелось вести у ребятни занятия по «индейской жизни» в лесу. Настойчивый, с отличной «физикой», смышленый и порой дерзкий паренёк в какой-то момент решил, что скаутского дела ему маловато и организовал тайное сообщество борцунов со взрослыми — «Кошачий Легион», названьице что надо. И ещё неизвестно, что бы эти борцуны натворили, если б не случилось, как в песне: «Последнюю малину накрыли мусора».
Умный мальчик нам достался. Решив удрать с экспедицией в даль светлую, к делу пацан подошёл основательно. Что характерно, в трюм Сухов забрался ещё за день до отплытия, когда большого количества народу на причале не было. Укараулив удобный момент, он с гермомешком незаметно сплавился по Волге и по-пиратски ловко и тихо влез на борт — готовый диверсант… Пока «заяц» находится в оперативном подчинении у меня лично, пусть почувствует начальственную длань, это полезно. В подчинение Сашке я огольца отдавать не стал, во избежание проявлений дедовщины. Пока так, а дальше думать буду.
«Клевер», покачиваясь на волне, скользил вдоль берега.
Тёмно-синие валы по-прежнему с шумом с ревом разбивались о скалы, кое-где солёные брызги и пена взлетали на десяток метров. На плоских гранитных площадках лежали морские львы, гревшиеся на скале под мягкими, уже почти вечерними лучами. Семейство небольшое, хотя я не знаю, насколько они велики на Камчатке, например. Коричневые тела морских зверей были хорошо заметны на сером фоне скал, при наличии времени вполне можно пересчитать. Абсолютно все с интересом и без всякого страха смотрели на проплывающее судно. А вот рыбу, смотрю, никто не ловит, наверное, время вечернего клёва ещё не
