составлении новых программ.
Доктор и Спенс Гоулд направились пешком к отелю, где остановился Коун. Ночной воздух был прохладным и гораздо более свежим, чем в прокуренном зале, который они только что покинули. Доктор был молчаливым и задумчивым. Но Спенс, испытывая чувство беспокойства, оживленно говорил.
— Господи! Какой удар по яйцам! В присутствии всей индустрии! И прессы. Завтра утром новость появится на первой странице «Таймс».
Доктор не раскрывал рта.
— Зачем, черт возьми, он это сделал? Одной подлой речью поставил индустрию в ужасное положение!
Доктор по-прежнему молча обдумывал важный симптом.
— Неужели он надеется что-то изменить с помощью речей, терроризирующих индустрию? Люди наживут себе язву желудка, но все останется по-прежнему!
— Если ничего не изменится, почему ты так волнуешься, Спенс?
— Нам хватает проблем и без таких речей! Подумайте, как отреагируют агентства и спонсоры. Я готовлю сейчас три контракта. Когда спонсоры прочитают эту речь, они скажут: «Стоит ли покупать такие программы?» Стоимость программ растет ежеминутно. Нам и так трудно добиваться положительных решений!
— Я так не считаю, — задумчиво произнес Доктор.
— По-вашему, это легко? — удивился Спенс.
— Я считаю, что тебя беспокоит другое, — заявил Доктор. — Видишь ты это или нет, но ситуация действительно меняется. С сегодняшнего вечера. Подозреваю, что это началось раньше.
— Что вы имеете в виду? — растерянно спросил Спенс.
— У меня есть версия. Примерно к концу года наш талантливый молодой председатель уйдет в отставку, заслужив репутацию великого благодетеля общества. Он решит, что личная выгода все же важнее. Вернется к адвокатской практике. Готов держать пари — он получит солидное вознаграждение от одной, двух или всех трех вещательных компаний!
— За тот удар, который он нанес им сегодня? — изумился Спенс.
— Через год ты поймешь, что я прав.
— Но почему? Почему? — спросил Спенс.
— Мой дорогой выпускник Гарварда, тебя научили красиво говорить, но не развили твою смекалку. Своей речью Уиллис подарил компаниям полную монополию на составление программ!
Доктор впервые проявил свои эмоции.
— Монополию…
— Конечно! Именно его заявление позволит им сказать: «Мы отвечаем за всю продукцию компаний. Председатель комитета напомнил нам, что мы должны контролировать все программы. Отныне мы будем сами покупать или создавать программы и продавать их спонсорам!»
— Думаете, они осмелятся…
— Я это знаю! Через шесть месяцев они станут нашими партнерами. Запустить программу в эфир станет возможным только через них!
— Они откупятся от нас! — простонал Спенс.
— Откупятся? Это будет грандиозным ограблением. Мы сможем забыть о тайных вознаграждениях. Компании потребуют свою долю! Жирный кусок! Неудивительно, что эти трое не проявили изумления… тревоги…
— Кто?
— Неважно, Спенс. Конечно, с другой стороны, чем сильнее монополизируется бизнес, тем меньше кнопок надо нажимать. Можно добиться больших результатов, прилагая силу к немногочисленным слабым местам…
— Если они владеют и товаром, и магазином… какие слабые места у них могут быть? — спросил Спенс.
— Разве я не говорил тебе, что при отсутствии слабых мест их надо создавать? Спокойной ночи, Спенс!
Доктор резко повернулся, чтобы войти в отель.
События развивались в соответствии с предсказаниями Доктора. Он лишь немного ошибся в сроках. Гордон Уиллис покинул свой пост не в конце года, а через тринадцать месяцев. Когда это произошло, он вернулся в свою старую юридическую фирму со щедрым вознаграждением от Си-би-эн в кармане.
Другой прогноз Доктора оправдался еще быстрее, чем он думал. Меньше чем через шесть месяцев все три занялись постановкой программ, оправдывая каждый свой монополистический шаг ссылкой на их полную ответственность. Они перестали продавать эфирное время. Они составляли «сбалансированную» программу на всю ночь. Качество передач не улучшилось. На экране в прежних количествах появлялись ковбои, детективы, воры, убийцы, адвокаты, комики. Изменилось только одно: компании владели всей передачей в целом или ее половиной.
ТКА пришлось давать колоссальные взятки уже не управляющим рекламными агентствами, а самим вещательным компаниям.
Доктор мирился с таким положением, но это не означало, что оно нравится ему. Он еще не отыскал слабое место, к которому можно приложить силу, однако не оставил таких попыток. Удобный случай представился однажды вечером, когда Спенс Гоулд позвонил на Западное побережье, чтобы сообщить о проделанной за день работе в Нью-Йорке.
Спенс передал важную информацию. Вся программа на вечер четверга, составленная «Континентал Бродкастинг», похоже, рассыпалась. Комик, которому Си-би-эн собиралась предоставить лучшее время, внезапно заболел. На Мэдисон-авеню ходили слухи, что у него обнаружен рак. Это означало, что вся программа на четверг находится под угрозой срыва. ТКА имела в исходной программе получасовой семейный сериал и часовую драму. Неожиданное несчастье могло привести к отказу от этих двух пакетов. Все зависело от того, чем будет заменено шоу комика. Один пакет в программе принадлежал Уильяму Моррису. Остальными передачами владела телекомпания. Независимые поставщики пакетов были фактически вытеснены из бизнеса после знаменитой речи.
Спенс сказал, что если западное отделение ТКА располагает новыми идеями передач, возможно, целесообразно использовать их сейчас, а не беречь для следующего сезона. Энсон Тафт, президент Си-би- эн, сказал сегодня днем Спенсу, что они ждут предложений по программе на четверг.
Доктор задумчиво слушал Спенса. Впервые с того обеда в его душе забрезжила надежда. Энсон Тафт… программа на четверг… Спенс сказал, что она не заполнена… Энсон Тафт…
Но Спенсу Доктор сказал лишь следующее:
— Я прилечу в Нью-Йорк завтра утром.
Коун положил трубку.
Меньше чем через полчаса зазвонил личный телефон Спенса.
— Спенс? — произнес Доктор. — Кажется, Энсон Тафт находится в затруднительном положении, верно?
— Еще бы! Вся программа на четверг развалилась!
— Нет, я имею в виду личные проблемы…
— Связанные с разводом? — спросил Спенс, почти раздраженный таким пустяком, не имевшим отношения к делу.
— Именно, — сказал Доктор. — Как обстоят его дела?
— Насколько мне известно, они делят собственность через суд.
— Так я и думал, — задумчиво сказал Доктор.
— Какое это имеет значение?
— Объясню тебе, Спенс. Все эти управляющие крупных компаний, обладающие большой властью и влиянием, свободно распоряжающиеся деньгами, все равно остаются наемными работниками. Вечно едва сводят концы с концами. Когда такой человек заключает соглашение о разделе собственности, судья принимает во внимание его «грязные» доходы. Но бедняге приходится жить на то, что остается после
