зашагал к дому. Вскоре Джеф услышал голоса. Он не различал слов, но было понятно, что Джоан плачет и обвиняет, а Доктор пытается успокоить ее.
Джефу показалось, что прошло много времени. Наконец Доктор вернулся и обнаружил актера с новым бокалом виски.
— Она не может ехать. С таким лицом. Почему ты так поступил? Ты все погубил! Все! В первую очередь себя самого!
Джеф не ответил; он не стал защищать себя, пускаться в объяснения. Сидя в темноте, он задавал себе один вопрос. И не находил ответа. В прошлом он делал глупости, о которых сожалел, но он хотя бы понимал или думал, что понимает их причины.
Сейчас он не мог найти удовлетворявшего его объяснения. Возможно, он и правда позавидовал ей. Она удостоилась награды, которую он никогда не получит. Или дело было в том, что ее взлет совпал с упадком его карьеры? Или он приревновал ее к другим мужчинам? Все началось с телеграммы от того еврея. Может быть, он, Джеф, страдает антисемитизмом. Если это так, тут есть частичная вина маленького человека, стоявшего сейчас перед ним. С того момента, когда Доктор посоветовал ему «держать цену» и он потерял роль, которую хотел сыграть, Джеф стал мысленно называть Коуна «надменным маленьким евреем». Он испытывал сильное желание разбить вдребезги пенсне Доктора, потом схватить его за лацканы сшитого на заказ смокинга и засунуть обратно в лимузин. Вместо этого Джеф продолжал молча сидеть в кресле.
— Знаешь, — сказал Доктор, — ты выбрал для этого самое неподходящее время. Для вас обоих.
Он рассчитывал услышать какой-то ответ, но Джеф только смотрел на собеседника.
— Значит, она не появится сегодня. Это можно даже обернуть на пользу, — продолжил Доктор. — Когда я уходил с ужина, глава студии уже сочинял пресс-релиз с сообщением о том, что Джоан потрясена победой и не в состоянии явиться на прием. Такого еще не случалось. Это вызовет сочувствие, симпатию. Рассказ о захвативших ее чувствах поможет ей попасть на обложки всех журналов мира, посвященных кино.
— Но если правда всплывет…
Перебив Доктора, Джеф посмотрел на него.
— Конечно, это станет известно, — с долей злости сказал Доктор. — Ей придется пойти к врачу. Завтра ее захотят фотографировать. На следующей неделе Джоан должна была приступить к работе над фильмом. С таким лицом она ничего не может делать. Почему, Джеф?
Джеф отвернулся, уходя от ответа.
— Поползут слухи. Сначала люди свяжут это с ее пристрастием к спиртному, но доктор поймет, что она не падала. Через час после визита к нему весь город узнает о случившемся. Джеф Джефферсон может трахнуть свою жену, только изнасиловав ее. Это было изнасилованием. Не настоящим, но все же изнасилованием. Даже я, последний раз осматривавший женщину в свою бытность интерном двадцать пять лет назад, смог бы безошибочно установить это. И я спрашиваю тебя — почему? Почему?
Джеф не удостоил его ответа.
— Это ревность? Профессиональная ревность?
Джеф покачал головой.
— Значит, обыкновенная! У нее были другие мужчины.
Гнев, появившийся на лице Джефа, не остановил Доктора.
— Посмотрим правде в глаза — ты тоже небезупречен. Несколько звездочек. Две стюардессы. Даже хостесса из клуба в Санта-Монике. Да, профессия обязывает меня знать все о моих клиентах. И, конечно, та маленькая техасская история.
— Что, черт возьми, тебе известно об этом?
— Достаточно.
— Одна ночь. С тех пор я не виделся с ней.
— И не говорил? — спросил Доктор.
Джеф красноречиво промолчал.
— Значит, у тебя нет прав ревновать. Всем мужчинам не нравится, когда это происходит. Что бы ни делали они сами. Но это случается. Иногда…
Доктор заколебался, думая о том, поможет ли откровенность достижению его цели. Наконец он произнес:
— Как, по-твоему, я себя чувствую? Моя жена! С бисексуальным дизайнером, помогавшим ей выбирать антикварную мебель для ТКА. Такое случается со всеми. Важно, как мы справляемся с этим.
Телефон снова зазвонил.
— Это меня, — сказал Доктор.
Он шагнул в беседку и взял трубку.
— Да, да, это я. Нет, извини, Сол. Ты можешь сказать прессе, что она взволнована победой и не может появиться сегодня на людях. Завтра? Посмотрим.
Доктор перевел дыхание. Заданный вопрос заставил его закричать в ярости:
— Причина именно такая — нервное истощение!
Набрав воздуха в легкие, он произнес более медленно:
— Нет, ничего страшного. Ничего такого, что нельзя вылечить с помощью нескольких таблеток успокаивающего и двухдневного избавления от фотографов, студий и любопытных администраторов вроде тебя! Хорошо, ты можешь называть меня нахалом! Называй меня как хочешь, но сегодня она там не появится!
Он, как обычно, бросил трубку. Приготовил себе слабый напиток, сделал один глоток, потом сказал:
— Сейчас важно сохранить видимость гармонии. Когда она снова начнет появляться в общественных местах, ты будешь сопровождать ее. Все увидят идеальную американскую чету. Это нужно тебе, а не ей. Тебе!
— Я обойдусь без этого! — сердито сказал Джеф.
— Ты думаешь, что обойдешься без этого. Возможно, считаешь, что в Техасе трава на пастбищах более сочная и зеленая. Несомненно, та особа очень богата. По моим сведениям, у нее больше миллиарда долларов. Но это не твоя среда. Джеф, послушай Доктора. Твое будущее еще только начинается.
— Ну конечно! — с горечью и злостью сказал Джеф.
— Я говорю тебе — оно только начинается. Я не могу объяснить все сегодня. Но скоро сделаю это. Важно сейчас сохранять видимость мира. Все видят в вас любящую пару. Ни слова о происшедшем. Я даже не позволю ей пойти к вашему врачу. Ты сознаешь, что сделает с твоим имиджем известие об изнасиловании?
Ты поживешь здесь, будешь появляться с ней на людях. Затем через три-четыре месяца вы сможете тихо разойтись. Пусть мир интерпретирует это, как ему угодно. К тому времени публика будет на твоей стороне. Традиционный вариант в мире кино. Один из супругов добился большего успеха и эгоистично решил отделиться. Ты превратишься в верного, преданного мужа, который женился на начинающей актрисе, помог ей стать знаменитой и был брошен.
Эта идея понравилась Джефу, однако он начал задавать себе вопросы. Почему сейчас? Почему сегодня, когда его клиентка завоевала самую желанную награду, Доктор разрабатывал стратегию, обращенную против нее?
Коун четко прочитал его мысли.
— Почему я так забочусь о тебе? Я сказал тебе это несколько мгновений тому назад, но ты не поверил мне. Потому что, мой мальчик, — Доктор поставил бокал и посмотрел Джефу в глаза, — потому что твое будущее только начинается. Тот факт, что я готов рисковать ради тебя ее карьерой, — достаточное доказательство.
Джеф поглядел на Коуна, спрашивая себя, можно ли верить ему. Аргументом в пользу доверия было то, что Доктор открыл ему два опасных секрета. Он сказал, что Джоан не была важнейшим клиентом ТКА. И он признался, что его жена изменила ему с английским гомиком. Если бы у Коуна не было серьезных намерений, он никогда не сказал бы о таких вещах.
Доктор по-отечески похлопал Джефа по руке.
