— Она звонила! — внезапно произнесла Джоан.
Повернувшись, он спросил:
— Она? Кто?
— Не та шлюха Мартинсон из Техаса! — ответила Джоан, охотно сообщая ему о том, что она слышала о ней.
Ему не хотелось, чтобы она испытала удовлетворение, услышав его вопрос, но такова была ее цена, и он в конце концов заплатил ее.
— Кто звонил?
— Эта еврейская сучка из Чикаго!
Пытаясь скрыть свою реакцию на эту новость, он спросил:
— Она оставила сообщение?
— Только о том, что она звонила. Похоже, ей было нечего сказать мне, — произнесла Джоан.
— Хорошо, — сказал Джеф, желая закончить беседу.
— Она показалась мне взволнованной, — продолжила Джоан.
— Я сказал — хорошо! Я понял! А теперь довольно об этом!
— О'кей, — ласково сказала она, поняв, что ей удалось вывести его из себя.
Она повернулась, чтобы уйти. Прежде чем она подошла к двери, он остановил ее.
— Ты стерва! Тебе нужно владеть чем-то не для того, чтобы наслаждаться этим самой, а для того, чтобы не отдавать это другим!
Она повернулась и произнесла с улыбкой на лице:
— Пошел ты к черту, Джеф Джефферсон, кинозвезда!
Она ушла, хлопнув дверью кухни.
Его охватило желание повернуться к телефону. Он поднял трубку, начал набирать номер междугородной станции, но тотчас понял, что Джоан, вероятно, возьмет трубку второго аппарата. К тому же, напомнил он себе, в Чикаго уже два часа ночи. Произошло нечто плохое, очень плохое, раз Шарлен позвонила ему.
Возможно, начал фантазировать Джеф, возможно, ее отец умер и она захотела сообщить ему об этом. Или сказать, что она сама изменила свое решение.
Он позвонит утром. В семь часов по местному времени. В Чикаго будет девять.
Он встал раньше семи часов. Вышел в холл, остановился возле лестницы, прислушался. В спальне было тихо, в ванной не шумела вода. Похоже, Джоан спала. Возможно, сегодня съемки на студии начинались поздно. Джеф зашел в кабинет, аккуратно, бесшумно закрыл дверь, поднял трубку, набрал номер междугородной. Заказал разговор с мисс Шарлен Рашбаум и стал ждать.
Вскоре раздался звонок.
— Мисс Шарлен Рашбаум, — сказала телефонистка. — Вызывает междугородная.
— Мисс Шарлен еще не встала.
Это явно была горничная.
— Вам известно, когда она сможет подойти к телефону?
— После вчерашней вечеринки я не могу точно сказать.
— Вы хотите оставить сообщение, сэр? — спросила телефонистка Джефа.
Он мгновение поколебался.
— Да. Пусть она позвонит мистеру Джефферсону в Беверли Хиллз.
— Хорошо, сэр.
Телефонистка передала сообщение.
— Я скажу ей, как только она проснется. Хотя после вчерашней ночи я не знаю, когда это произойдет.
Он положил трубку и настроился ждать.
К полудню по чикагскому времени Джеф потерял надежду. Теперь можно сообщить Доктору о вчерашнем собрании.
Доктор тотчас взял трубку. Он слушал Джефа, но, казалось, Доктор уже все знал, потому что он произнес:
— Похоже, ты ловко обыграл свою поездку в Нью-Йорк!
— Ты понял как?
— Я получил отчеты, два разных отчета о вчерашнем вечере. Ты должен был позвонить, — с легким укором сказал Доктор.
— Я решил, что уже поздно.
— Для тебя никогда не бывает поздно, Джеф! — заверил актера Коун, хотя Джеф помнил много случаев, когда ему не удавалось связаться с Доктором даже днем, когда Коун находился в офисе.
Какая это радость, особенно для актера, — быть нужным. Даже если он знает, что его используют. Сознание того, что кто-то хочет его использовать, действовало успокаивающе.
— Знаешь, Джеф, — сказал Доктор, — ты умеешь обращаться с людьми. Действительно умеешь.
— Кто звонил? — спросил внезапно Джеф.
Хотя Доктору не понравился такой прямолинейный вопрос, он ответил на него:
— Эйб Хеллер.
— Эйб звонил вчера ночью? — удивился Джеф.
— Нет, сегодня утром. Вчера позвонил Эд Берри, — по собственной инициативе сообщил Доктор. — Ему понравилось, как ты провел собрание.
— Сначала он едва все не погубил! — отозвался Джеф.
— Он сказал, что ему не хотелось выглядеть подсадной уткой.
— Да, — сказал Джеф и подумал — доводилось ли когда-нибудь Доктору вести честную игру?
— Я попросил Эйба Хеллера позвонить тебе сегодня утром, — сказал Доктор. — Поговорить с тобой насчет оповещения общественности. Я бы не хотел, чтобы новость разлетелась в виде слуха. Ты как президент Гильдии должен сделать официальное заявление. Возможно, тебе надо устроить пресс- конференцию. Да, это наилучший вариант.
Он пытался сделать вид, будто эта идея пришла ему в голову только сейчас.
— Да, надо устроить пресс-конференцию.
— Я поеду в офис. Обсужу это с Эйбом, — сказал Джеф.
— Хорошо, хорошо, — отозвался Доктор и положил трубку.
Пресс-конференция, состоявшаяся в конце дня, прошла очень хорошо. Эйб и Джеф заранее продумали ответы на возможные неприятные вопросы. Джеф усвоил едкую сочную фразеологию Эйба и эффективно отражал с ее помощью атаки прессы. Журналисты видели главную опасность в том, что теперь у ТКА будут развязаны руки. В ответ Джеф превозносил дальновидность и смелость Доктора, рисковавшего многим ради спасения индустрии в то время, когда другие были готовы смириться с ее гибелью.
Когда последний репортер покинул комнату правления Гильдии, Джеф почувствовал, что замысел стал фактом. Он радовался тому, что все кончилось, что он может вернуться к своей карьере, к вызову, ждавшему его в Нью-Йорке. Весь день он испытывал желание спросить Эйба Хеллера, какую сделку он заключил с Доктором. Но он не осмеливался сделать это, боясь, что никакой сделки не было, что Эйб искренне считал этот шаг со стороны Гильдии самым лучшим и логичным.
Что касается Эдгара Берри, то эта тайна раскрылась сама собой. Через восемь месяцев после решающего собрания Берри подписал контракт на исполнение главной роли в телесериале, продюсируемом ТКА. Следовало признать, что Доктор, как и Бастионе, умел возвращать долги с процентами.
6
Полет из Лос-Анджелеса в течение первого часа проходил спокойно. Потом до посадки для дозаправки в Чикаго самолет постоянно болтало. Но Джеф почти не замечал этого. Он думал о Шарлен.
