— Да? И где?
— Целое лето помогала одному профессору с кафедры английской литературы составлять библиографию для книги. Потом работала личным помощником мамы, исполняла обязанности бухгалтера. Да и все прошлое лето помогала желающим с тестом Хантсингер.
Лично я считаю резюме вполне впечатляющим, однако на Илая оно не произвело никакого впечатления. С невозмутимым взглядом он нажал на педаль газа и заявил:
— Что ни говори, тебе обязательно надо поработать разносчиком газет. Хотя бы одну ночь!
После недолгого посещения прачечной Клайда и мелких закупок в гипермаркете мы вернулись в Колби к району пирса. Так и ехали медленно по дороге с кипой газет между сиденьями, а Илай держал в руке список адресов. Часы уже давно пробили два часа ночи.
— Одиннадцать-сто, — показал Илай на разноуровневый дом справа. — Твой.
Я взяла газету и, как следует размахнувшись, бросила к подъездной дорожке. Она ударилась о бордюр и прыгнула прямо в лужайку, полностью исчезнув из виду.
— Ой! — только и сказала я.
Илай остановил грузовик, а я выпрыгнула из кабины, отыскала газету и снова бросила в направлении дома. На сей раз бросок удался и она упала прямо на дорожку.
— Оказывается, это труднее, чем кажется со стороны, — призналась я, сев обратно в машину.
— Со стороны все кажется легким, — глубокомысленно заметил Илай, взял газету и изо всех сил метнул через дорогу к дому с аркой. Газета приземлилась прямо на верхние ступеньки крылечка, войдя в десятку лучших бросков. Онемев от изумления, я уставилась на Илая, а он только плечами пожал:
— Я же говорил: «Колби купон клипер». Два года работы не прошли даром.
— Однако здорово.
Мой следующий бросок мог бы считаться лучшим, но газета перелетела подъездную дорожку, упав мимо лужайки. Пришлось опять выходить из грузовичка, чтобы переложить ее в защищенное от утренней росы местечко.
— Черт, у меня ничего не получается.
— Это всего лишь вторая попытка, — успокоил Илай и метким броском отправил газету к крыльцу бунгало с пластиковым фламинго на фасаде.
— Однако, — повторила я.
Илай неотступно наблюдал за мной, пока я предпринимала следующую попытку. Газета наконец-то упала на ступени — очень хорошо! — но тут же отскочила в соседние кусты — очень плохо! С застрявшей ежевикой в волосах, после водружения газеты на крыльцо я возвратилась в машину, и сил скрывать горькое разочарование уже не оставалось.
— Послушай, — начал Илай, метнув следующую газету прямо на крылечко другого дома, — нельзя все делать лучше всех.
— Но мы же просто разносим газеты!
— Ну и что?
— А то! — разозлилась я, пока он делал следующий прицельный бросок. — Я ни капельки не расстроюсь, если, допустим, не разберусь в квантовой физике или не сумею изучить китайский язык. Потому что это трудные предметы и требуют определенных усилий!
Илай промолчал, потому что я опять промазала мимо подъездной дорожки футов на десять. А когда вернулась обратно, спросил:
— А доставка газеты усилий не требует?
— Это совершенно другое! Послушай, я всегда стремлюсь к совершенству, и мало кто со мной в этом сравнится.
— Значит, ты хорошо справляешься со всем, за что берешься, — пояснил он для себя.
— Мне удается учеба, — продолжила я, бросив очередную газету чуточку удачнее. — Потому что учебой можно заниматься наедине с собой. Только я и исследуемая тема!
— Одна в четырех стенах, с головой в работе, — добавил он.
Я с опаской покосилась на Илая, но не обнаружила ничего подозрительного. Он просто передал газету, которую я швырнула к следующему дому. Она упала на дорожку, может, чуть левее, чем надо, но Илай не дал мне шанса подвинуть ее, проехав дальше.
— Жизнь полна разочарований, — заявил он, метнув следующую газету перед поворотом. — Порой приходится терпеть неудачу, и ничего с этим не поделаешь — такова жизнь.
— У меня были провалы.
— Да? Какие же?
Я на мгновение задумалась, и в результате ответ прозвучал не слишком убедительно.
— Помнишь, ты говорила, что потерпела неудачу в общественной жизни.
Илай заехал за поворот, по пути разбрасывая газеты по адресам. Улица утопала в темноте, но он точно попадал в цель.
— Ты ведь не мечтала стать королевой выпускного, а потом мечта вдруг не сбылась?
— Ну, я никогда и не мечтала о короне, да и вообще ни о чем подобном.
— Значит, никакого провала не было! Ты просто оставалась в стороне от событий — вот и все.
Мы ехали по темным улицам. Илай больше не передавал мне газеты, а сам метко разбрасывал их по домам.
— А как насчет тебя? — полюбопытствовала я. — В чем ты потерпел фиаско?
— Лучше спроси, где я неудачу не терпел, — легче будет перечислять, — признался он, останавливаясь возле знака «Стоп».
— А если серьезно?
Илай кивнул, вытянул руку и стал загибать пальцы.
— Алгебра, футбол, Лейси Макинтайр, катание на скейте в хаф-пайпе…
— Лейси Макинтайр?!
— Восьмой класс. Несколько месяцев готовил речь, чтобы пригласить ее на танцы, а она отказала. На виду у всех присутствующих в столовой.
— Ничего себе!
— Так-то! — Он свернул в узенький переулок, где стояло всего несколько домов. Хлоп, хлоп, разлетались газеты к крылечкам. — Слушай дальше: не сумел расположить к себе отца Белиссы, который до сих пор меня на дух не переносит, не смог убедить младшего брата не быть эдаким дуралеем, не научился сам ремонтировать машину.
— Ого! Длинный списочек!
— А что я тебе говорил?! Я ни к черту годно справляюсь почти со всем, за что берусь.
Я оглянулась на Илая, и тут мы подъехали к очередному знаку «Стоп».
— И ты никогда не расстраиваешься?
— Расстраиваюсь, как же без этого, — честно признался Илай. — В неудачах и провалах нет ничего хорошего, но они лучше, чем другая альтернатива.
— Какая?
— Ничего не предпринимать из-за боязни неудач, — посмотрев прямо в глаза, сказал он. — Понимаешь, жизнь слишком коротка!
Никогда не встречаясь с Эйбом и зная его только со слов Мэгги и Лиа, я неожиданно почувствовала его присутствие в машине. Он незримо сидел на том же самом месте, где и я, и ехал с нами по городу. А может, Эйб был здесь всегда.
Илай повернул на следующем повороте, и я с удивлением узнала знакомые дома, стоявшие по соседству с отцовским. Вон и его дом — прямо по пути и как раз с моей стороны. Это знак! Рядом с нашим домом я взяла газету из стопки между нами и твердо произнесла:
— Мой черед.
Отведя руку, как делал Илай, я нацелилась на этот раз не на подъездную дорожку, а на крылечко. Крыльцо приближалось, и наконец, дождавшись подходящей минуты, газета пролетела высоко над лужайкой и с хлопком приземлилась на лобовом стекле «приуса» Хайди.
Илай остановил машину и игриво проговорил:
