заниматься научной деятельностью. Но если нет – вполне вероятно, что придется перебраться в другой город, а то и другую страну. И хотя Наоми нравилось в Штатах, она мечтала однажды снова оказаться в Англии, поближе к матери и старшей сестре Харриет.
Опять дома. Ощущение было немного странным. В самолете они разговаривали совсем мало. Наоми пыталась смотреть фильм, но не смогла сосредоточиться на сюжете и в конце концов стала просто переключаться с канала на канал. В аэропорту она купила книгу «Ребенок, который еще не родился. Забота о плоде», но читать тоже не хотелось.
Они оба возвращались к реальности. После четырех недель затворничества на корабле Наоми и Джон снова окунулись в повседневную жизнь. Теперь последуют девять месяцев беременности. И ни слова никому, даже самым близким друзьям. Теперь им нужно будет считать каждый цент. И сделать еще тысячу разных дел.
Когда Наоми была беременна Галлеем, она чувствовала себя более или менее нормально, но не сказать, чтобы великолепно. Иногда было ничего, иногда становилось хуже, по утрам сильно тошнило, а в последние пару месяцев пришлось совсем нелегко, Наоми очень уставала и тяжело переносила безумную жару, которая навалилась на город и не утихала с июня по август. В каком-то журнале она прочитала, что вторая беременность проходит значительно легче. Ну что ж, оставалось только надеяться.
Джон закончил телефонный разговор.
– Все в порядке? – спросила Наоми.
– Да… думаю, да. Какой-то компьютерный глюк с моей программой по эволюции человека. И никто не может с ним справиться. Мне нужно будет выйти на работу завтра.
– Но ведь завтра воскресенье, – заметила она. – Это в самом деле так необходимо?
– Всего на полчаса. И еще я должен послать целую кучу материалов Детторе. Похоже, он вполне серьезно говорил о благотворительном взносе. То есть… черт возьми, его компания тратит на исследования миллиарды долларов! Он мог бы субсидировать работу моего отдела лет на тридцать вперед и при этом наличными!
– Знаю я твои
Джон улыбнулся и положил ладонь ей на живот:
– Как он там?
– Ангел, а не ребенок. – Она улыбнулась в ответ и накрыла руку Джона своей рукой. – Мне не хочется завтра быть одной. Я немного нервничаю из-за… ну, сам понимаешь. – Она пожала плечами. – Давай сделаем что-нибудь вместе. Я понимаю, тебе надо разобраться с работой, но, может, проведем вместе хотя бы часть дня? Пойдем погуляем. Или сходим на могилу Галлея – нужно поставить свежие цветы, мы там не были больше месяца.
– Конечно, давай. И прогулка тоже звучит заманчиво. Приятно идти и чувствовать, что под ногами ничего не плывет и не шатается.
– Мне все еще кажется, что я на корабле. Как будто качает. – Наоми потянулась и достала из сумки брошюру, которую дал ей доктор Детторе.
Она открыла ее и собралась почитать, но вдруг почувствовала головокружение. Наоми закрыла глаза и постаралась побороть острый приступ тошноты. На секунду ей показалось, что она не сможет сдержаться и ее непременно вырвет. Она бросила взгляд на Джона, но решила ничего не говорить.
Четырнадцать дней. Не рановато ли ее начало тошнить?
Телефон Джона снова зазвонил. На этот раз аспирантка, Сара Нери, молодая, серьезная и жаждущая знаний. Джон взял ее совсем недавно.
– Прошу прощения, меня не было, когда вы звонили в прошлый раз, – начала она.
– Ничего страшного. Нашли какую-нибудь информацию?
– Да, полно. Я вышла на сайт Регистра Ллойда, там есть в том числе и «Роза удачи». У нее имеется сестра-близнец, принадлежащая круизной компании, соответственно, все нужные сведения можно найти на сайте этой компании. Я вам все перешлю.
– Хорошо, тогда сейчас вкратце.
Сара Нери зачитала ему самые основные факты. Попрощавшись с ней, Джон мысленно произвел кое- какие подсчеты.
«Роза удачи» весила двадцать пять тонн. Мощность ее двигателей равнялась двенадцати тысячам лошадиных сил. При крейсерской скорости корабль должен был потреблять около двадцати двух галлонов топлива на милю. При меньшей – а «Роза удачи», как правило, двигалась медленнее – уходило примерно галлонов двадцать, прикинул Джон.
Сара посмотрела в Интернете цены на дизельное топливо. Лайнер расходовал около шести тысяч галлонов в день. Джон прибавил к получившейся цифре расходы на техническое обслуживание, страховку, портовые сборы и топливо для вертолета. Потом еще был Детторе. Два его ассистента. Три медсестры. Два лаборанта. И весь обслуживающий персонал корабля. Их зарплата должна была составлять никак не меньше двух миллионов долларов в год, даже если допустить, что слугам-филиппинцам платили мало.
То есть двадцать тысяч долларов в день, самое маленькое, вывел Джон. Самое маленькое! Они с Наоми заплатили в общей сложности четыреста тысяч долларов и провели на корабле тридцать дней. Тринадцать тысяч триста долларов в день. И видели всего одну пару, Джорджа и Анджелину. Первые две недели Детторе проводил большую часть дня с ними. Потом, после того, как Наоми забеременела, он заходил к ним лишь один раз в день на несколько минут – просто визит вежливости. Вероятнее всего, на корабле находились три пары одновременно.
Что давало приблизительно тридцать девять тысяч девятьсот долларов в день. При таком раскладе Детторе не только не получал никакой прибыли, но даже не в состоянии был покрывать расходы.
– Джон!
Голос Наоми вывел его из раздумий.
– Что?
– Ты проехал наш поворот.
14
Десять недель спустя Наоми сидела в кабинете акушера-гинеколога на седьмом этаже медицинского центра Седарс-Синай. Доктор явно думал о чем-то своем. Он разговаривал с Наоми, задавал ей вопросы, но мыслями был далеко. Доктор Розенгартен был небольшого роста, стройный и слегка жеманный крашеный блондин чуть моложе пятидесяти лет. Загар его имел немного желтоватый оттенок, и Наоми подумала, что, скорее всего, он посещает солярий, а не загорает на пляже. Говорил доктор Розенгартен в нос, немного растягивая слова. Он был одет в белую хирургическую пижаму и кеды, и Наоми вспомнила доктора Детторе.
Не то чтобы Розенгартен не нравился ей, но он казался слишком отстраненным и надменным, и настоящего контакта не возникало. Кроме того, Наоми считала, что вся эта позолоченная и богато украшенная резьбой мебель в стиле Людовика XIV, тяжелые портьеры с кистями и многочисленные безделушки из нефрита и оникса смотрятся довольно дико и безвкусно в таком современном здании, как этот медицинский центр. Комната была больше похожа на будуар, чем на кабинет врача, – и, видимо, доктор Розенгартен добивался именно такого эффекта. Несомненно, роскошная обстановка должна была производить впечатление на определенных пациентов.
К ее удивлению, после тщательного планирования и подготовки, после столь сложного процесса доктор Детторе не предложил никакого последующего наблюдения. Наоми получила лишь брошюру под названием «После зачатия. Основные правила», список книг, которые рекомендовал прочитать Детторе, и сайтов, посвященных беременности, где можно было найти всю необходимую информацию, начиная от правильного питания и заканчивая созданием благоприятного эмоционального фона. Казалось, с того момента, как Наоми и Джон вылезли из вертолета в аэропорту Ла-Гуардия, доктор Детторе снял с себя всякую ответственность. Они покинули его владения – и их пути разошлись навсегда. Единственное, что он попросил сделать, – это уведомить его, когда родится Люк, для документации. И была назначена одна- единственная консультация, по достижении Люком трехлетнего возраста.
Возможно, Детторе потерял к ним интерес потому, что они выбрали так мало из предложенных «опций», подумала Наоми. Хотя он до самого конца их пребывания на «Розе удачи» оставался неизменно
