личика могли вдруг выглянуть из-за кустов, или из-за дерева, или из-за живой изгороди.
Мысли путались. Кто этот незнакомец? Кто его застрелил? Почему? Как кто-то мог пробраться в дом? Как им удалось надеть на Люка и Фиби пальто и сапоги и увести их? И кто, кто это сделал? Педофилы?
Апостолы?
Может, мужчину застрелили Люк или Фиби? И потом сбежали? Может, поэтому они и сбежали?
Сбежали сами или их похитили?
Где-то в глубине души, в самой темной глубине, куда она боялась заглядывать, Наоми твердо знала, что не увидит их больше никогда.
99
Еле переставляя ноги, она шла обратно к дому. Рядом притормозил серый микроавтобус. Из окна выглянул мужчина и с участием спросил, все ли с ней в порядке. На какое-то мгновение в ее сердце взметнулась надежда.
– Вы нашли их? Вы нашли моих детей? С ними ничего не случилось?
– Ваших детей?
Она изумленно уставилась на него:
– Да. Люк и Фиби. Вы нашли их?
Он распахнул дверь и подвинулся:
– Садитесь.
Наоми отпрянула:
– Кто вы?
– Детективы.
Она покачала головой:
– Я должна найти своих детей.
– Мы вам поможем. Давайте-ка запрыгивайте, иначе замерзнете до смерти.
Рация затрещала. Водитель нагнулся и нажал кнопку.
– Чарли Виктор Семь Четыре. Только что прибыли на место преступления.
Мужчина на пассажирском сиденье протянул руку, Наоми взялась за нее, забралась внутрь и захлопнула дверь. Заревел теплообдув. Она почувствовала, как горячий воздух согревает ее ноги. От жары у нее сразу закружилась голова.
– Пожалуйста, помогите мне найти сына и дочь.
– Сколько им лет?
– Три.
– Не волнуйтесь, мы найдем их.
Микроавтобус тронулся с места. Мимо, словно во сне, поплыли кусты на обочине.
– Когда мы проснулись, их не было в доме, – сказала Наоми.
– Мы найдем их, не переживайте так.
Его голос был таким добрым, что она не выдержала и разрыдалась.
Под колесами автомобиля захрустел гравий – они подъехали к дому. Всхлипывая и утирая слезы, Наоми увидела скорую – ее двери были закрыты, и боковое окно прикрыто экраном, самую первую полицейскую машину, которую она встретила на дороге, и два других экипажа. Полицейские были повсюду. Трое в бронежилетах и с винтовками стояли в саду. Перед крыльцом было пусто – видимо, тот человек был в скорой.
Довольно большой участок перед домом был огорожен полицейской лентой. Рядом стояли двое полицейских в форме и фуражках. Как только микроавтобус притормозил, появилась еще одна машина, темная «вольво», утыканная антеннами, с еще четверыми полицейскими.
– Где они могут быть, как вы думаете? Ваши дети? – спросил детектив.
– Я… – Она покачала головой, открыла дверь и почти вывалилась наружу. Это все не по-настоящему. Не может быть. Такого просто не может быть. Она пробормотала какие-то слова благодарности и как в тумане направилась к дому. Один из полицейских преградил ей путь.
– Прошу прощения, мэм, – извиняющимся тоном сказал он, – но не могли бы вы войти через заднюю дверь?
Наоми обошла дом. Задняя дверь была заперта, и она постучала. Открыла женщина-офицер, возможно та самая, с которой она говорила на дороге. Тогда ее лицо искажали всполохи проблесковых огней. Джон, в халате, с мокрыми, прилипшими к голове волосами, вышел ей навстречу. Его лицо было белым, как простыня.
– Где ты была, милая? – Он прижал ее к груди.
– Ты нашел их? – всхлипнула Наоми. – Ты нашел их?
– Они где-нибудь поблизости, – успокаивающе сказал он. – Я уверен.
– ИХ НЕТ! КТО-ТО УКРАЛ ИХ! ГОСПОДИ, КТО-ТО УКРАЛ ИХ! – зарыдала Наоми.
Джон и женщина-офицер переглянулись.
– Наших детей нигде нет, Джон! Ты что, не понимаешь? Может, тебе сказать по буквам? Может, задом наперед, пропуская каждую четвертую букву?
В кухню вошли еще двое полицейских. Одному было на вид лет девятнадцать. Высокий, очень худой, совсем мальчик. Немного странно, когда в помещении не снимают фуражку, вдруг подумала Наоми. Второй был постарше, крепкий, с добрым, открытым лицом, с обритой головой и фигурной бородкой. Фуражку он держал в руке.
– Мы обшарили весь дом. Осмотрели все комнаты, все шкафы и чердак. Теперь проверим хозяйственные постройки. Гараж и оранжерея, так? И мусорные баки. Во дворе есть еще какие-нибудь постройки, сэр?
Джон тоже промок насквозь и дрожал от холода.
– Нет. – Он обернулся к Наоми: – Тебе нужно переодеться во что-нибудь сухое. Иди прими горячий душ, я со всем разберусь.
– Мы должны вернуться, – возразила она. – Надо проверить пруд на ферме Грибблов. Вдруг они упали в воду?
– Оденься потеплее, и мы туда сходим. Мы их найдем, обязательно. Они где-нибудь рядом.
Крепкий полицейский посмотрел на своего молодого товарища:
– Я пойду посмотрю снаружи. А ты оставайся и записывай всех, кто будет входить в дом.
Не успела Наоми выйти из кухни, как в дверь снова постучали. Джон открыл. На пороге стоял высокий мужчина лет сорока, с темными волнистыми волосами, в плаще, безупречном сером костюме, белой рубашке с галстуком и начищенных черных ботинках. Странно приплюснутый, словно не один раз сломанный, нос придавал ему сходство с вышедшим на пенсию боксером. Или с громилой.
– Доктор Клаэссон?
– Да.
– Инспектор Пелхэм, бюро расследований. Я буду вести следствие по вашему делу, – вежливо, но отрывисто произнес он и крепко пожал Джону руку. Взгляд у инспектора был острый и цепкий. – Полагаю, вы и миссис Клаэссон несколько ошарашены, – чуть мягче добавил он.
– Ошарашены – это не то слово, – сказал Джон.
– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам. Но боюсь, нам придется опечатать дом. Пожалуйста, возьмите с собой все необходимое – туалетные принадлежности, вещи, – чтобы хватило на несколько дней.
– Что? – выговорил Джон.
– Но в доме никого не было, – сказала Наоми.
– Извините, мэм, это стандартная процедура. Дом является местом преступления.
В дверь без всякого стука вошли еще двое. На них были особые белые костюмы с капюшонами, белые бахилы и перчатки. В руках они держали небольшие чемоданчики.
– Привет, Дэйв, – невозмутимо поздоровался первый.
– Привет, шеф, – бодро произнес второй. Словно они были всего лишь пара маляров, явившихся с утра пораньше перекрасить коридор.
