Молодой полицейский спросил их имена и записал в свой блокнот.
– Куда… куда же мы уедем? – растерянно спросил Джон.
– У вас есть какие-нибудь родственники в округе? Вы могли бы остановиться у них. Если нет, то в гостинице или пансионе.
– Родственники есть, да, но не слишком близко. Послушайте, мы не хотим уезжать. Мы никуда не поедем без своих детей.
Инспектор Пелхэм понимающе кивнул, но тон его был по-прежнему твердым.
– Вам необходимо будет отправиться в полицейский участок, чтобы дать показания. Кто-нибудь вас отвезет. Мы уже ищем ваших детей, через минуту-другую здесь будет вертолет. Предлагаю вам переодеться, потом мы с вами и миссис Клаэссон выпьем чаю здесь, в кухне, и я задам вам пару вопросов.
– Я должен найти их.
– Мои люди обшаривают каждый куст в округе. Вашим детям три года, так?
– Да, но… – Джон осекся.
Инспектор вопросительно поднял бровь.
– Они довольно взрослые для своего возраста, – закончил Джон.
– Как и все современные дети, доктор Клаэссон. – Пелхэм бегло улыбнулся. – Они уже делали это раньше?
– Вы имеете в виду, уходили из дома? Нет, – всхлипнула Наоми.
– Разумеется, мы не можем ничего утверждать, – сказал инспектор, – но, учитывая возраст детей, искать их стоит, скорее всего, поблизости. Естественно, принимая в расчет то, что произошло, мы оповестили все аэропорты, морские порты и Евротуннель. И нам бы очень помогло, если бы вы дали их фотографию. Самую недавнюю. Не волнуйтесь, мы обязательно их найдем. – Он посмотрел на Джона, потом на Наоми. – Вы когда-нибудь раньше видели этого человека? Того, что нашли перед своей дверью? Не представляете себе, кто бы это мог быть?
Джон и Наоми Клаэссон обменялись странными взглядами, и инспектор Пелхэм не мог этого не заметить.
100
Даже после горячего душа, натянув свою самую теплую одежду, Наоми не могла унять дрожь. Чтобы наполнить водой электрический чайник и воткнуть его в розетку, ей потребовалось задействовать все свои умственные способности. Чайник зашумел, закипая, и в это же время снаружи раздался другой шум, почти рев, похожий на непрестанные раскаты грома.
Наоми выглянула в окно. Над верхушками деревьев, очень низко, висел вертолет. Сверху спустился Джон, в джинсах, свитере с высоким горлом и флисовой куртке. В руках у него были сумки, куда они наскоро собрали одежду и прочие нужные вещи. Через минуту в кухню вошел инспектор Пелхэм.
– Я не хочу уезжать, инспектор, – сказала Наоми. – Я должна остаться здесь, в своем доме. Пока мои дети не вернутся.
– Прошу прощения, миссис Клаэссон, мы постараемся закончить все как можно быстрее.
– Сколько это займет?
– Надеюсь, пару дней, не больше. Я вижу, у вас есть камера видеонаблюдения, вон там, под водосточным желобом. Она пишущая?
– О господи! – Джон хлопнул себя по лбу. – Ну конечно! Ее установили только в среду! – Он посмотрел на Наоми, и ее глаза чуть-чуть оживились.
– Да! Как мы могли о ней забыть?
Вслед за Джоном они прошли в его кабинет. Он открыл шкаф, где скрывалось записывающее устройство.
– Я еще не пробовал включать… кажется, надо нажать вот сюда. Сейчас проверю в инструкции. – Дрожащими руками он стал перелистывать страницы.
– Ради бога, только не сотри запись, – нервно проговорила Наоми. – Умоляю тебя, осторожнее.
Джон нажал кнопку «стоп», потом перемотал запись назад.
– Она включается от датчика движения, – сказал он. – И может снимать в темноте.
На дисплее показались цифры 00.29, потом побежали дальше назад и остановились на 19.10.
Джон нажал на «Воспроизвести».
Все трое уставились на экран. Вспыхнули фары, на подъездной дорожке появился «сааб» Джона, странно выпуклый, – объектив был сверхширокоугольный. Он припарковался рядом с «субару» Наоми, Джон вышел из машины, подошел к крыльцу и скрылся из вида.
На устройстве замигал красный огонек, означающий перерыв во времени. Появилась новая картинка.
Джон затаил дыхание.
Господи Иисусе!
В комнате повисла напряженная тишина.
Человек в темной куртке с капюшоном, в темной шапке и перчатках перелез через ограду. Он осторожно, словно пробуя воду, поставил одну ногу на гравий. Потом вторую.
– Это он, – сказала Наоми странно высоким, дрожащим голосом.
Человек замер. Потом сделал еще один шаг. Ступая почти на цыпочках, он стал приближаться к крыльцу.
Потом…
Через ограду перелезли еще двое. Оба в темных шапках и куртках на молнии, воротники подняты, лица почти полностью скрыты очками. Первый остановился, потом сделал еще пару шагов, потом снова остановился и вытащил из кармана какой-то непонятный предмет. Что-то длинное и тонкое, похожее на инструмент.
Он взошел на крыльцо и скрылся из поля зрения камеры. И снова показался через несколько секунд – в его руке был зажат пистолет. Тот самый пистолет!
В ту же секунду один из тех двоих подбежал к нему и поднял свой пистолет. Из дула вылетела вспышка света.
Голова человека дернулась вверх, он выронил пистолет и повалился на гравий, раскинув руки.
Там они его и нашли, с ужасом подумала Наоми.
Потом…
Нет!
Этого не может быть. Это действительно сон, дурной сон. На экране появились Люк и Фиби, в пальто и резиновых сапогах. Они подбежали к людям в очках и бросились в их объятия.
Затем все четверо поспешили к ограде. Люди в очках помогли Люку и Фиби перебраться через нее и все скрылись по ту сторону забора.
Мигающий огонек. Перерыв во времени.
На крыльцо вышел Джон в халате, с ружьем в руках и двинулся к лежащему на земле телу.
– Нет! – крикнула Наоми. – НЕТ! ПЕРЕМОТАЙ НАЗАД, ДЖОН, ПОЖАЛУЙСТА! О ГОСПОДИ, ПЕРЕМОТАЙ НАЗАД!
Он отмотал назад. Но картинка на экране была той же самой. Люк и Фиби перелезают через ограду. Потом на крыльцо выходит он сам с ружьем.
Джон нажал на «стоп».
Некоторое время все потрясенно молчали. Джон обернулся к инспектору:
– Вы по-прежнему думаете, что нужно искать их поблизости?
В его голосе не было ни ехидства, ни злости, ни даже отчаяния – только безграничная, абсолютная беспомощность.
101
Наоми сидела напротив детективов. Хотя никто не намекнул об этом ни единым словом и в полиции с ними обращались очень вежливо и благожелательно, было ясно, что подозрения с них до конца не сняты. Именно поэтому ее и Джона опрашивали отдельно.
На видеокамере, укрепленной высоко на стене, над ее головой, мигал красный огонек. Комната была
