Убийственное совершенство

– Как только эксперты закончат работу с вашим домом и вокруг него. Я думаю, завтра или в крайнем случае послезавтра. Сержант Хэррисон поможет вам подыскать номер в гостинице. И либо она, либо еще кто-нибудь из наших коллег будут находиться рядом с вами, чтобы прикрыть от журналистов и в случае чего защитить.

Джон уныло кивнул.

– Я не хочу отправляться в гостиницу, – сказала Наоми. – Я хочу присоединиться к поискам.

Пелхэм покачал головой:

– Я вас прекрасно понимаю. Но поверьте мне, я задействовал в поисках всех своих людей. Самое полезное, что вы сейчас можете сделать, – это ответить еще на кое-какие вопросы. Нам необходимы полные списки всех ваших родственников, а также друзей, коллег и соседей.

Джон снова пожал руку Наоми, и на этот раз она слабо сжала ее в ответ.

– Конечно, – сказал он. – Мы сделаем все, что нужно. Пелхэм встал.

– Если хотите, мы можем предоставить вам психолога.

– Психолога? – переспросил Джон.

– Нет, – с нажимом сказала Наоми. – Мне не нужен психолог. Мне не нужны никакие… никакие неадекватные социальные работники, которые будут учить меня, как мне справиться с моим несчастьем. Мне нужны мои дети. Пожалуйста, найдите их. Я сделаю все, что надо. Все, что угодно.

Пелхэм кивнул.

Евротуннель.

Красная спортивная «мицубиси».

Двое детей на заднем сиденье, мальчик и девочка.

Три часа утра.

Ей не нужны были другие доказательства. В глубине души Наоми была уверена, что это они.

103

В этот час рыбацкие лодки то и дело сновали мимо, и никто не обратил внимания на еще один маленький катер, причаливший к выложенной камнем набережной в порту Уранополиса.

Вокруг было необыкновенно много монахов и паломников. Маленький городок на северном побережье Греции служил перевалочным пунктом для тех, кому нужно было попасть в один из двадцати расположенных на Афонском полуострове монастырей.

И это был ближайший порт для еще одного монастыря, располагавшегося на крошечном острове милях в десяти к югу.

Пассажир катера спрыгнул на землю, и судно снова умчалось в ночь.

Лара Герарди, с волосами скрученными в узел и убранными под бейсболку, в мешковатой куртке, джинсах и кроссовках, с небольшим рюкзачком на спине, прошла мимо длинного ряда пришвартованных к пристани рыбацких лодок, вышла на асфальтированную дорогу, миновала несколько шумных ресторанчиков и кафе и оказалась на главной улице городка.

Море сегодня было спокойнее, чем ожидал шкипер, и они добрались до порта на четверть часа раньше, чем рассчитывали. Лара зашла в переполненный бар, заказала воду и медленно выпила ее, стоя на тротуаре и с отвращением рассматривая выставленные в витрине небольшой лавки сувениры со Святой горы Афон. Подошло такси.

Она закинула рюкзак на заднее сиденье и забралась в автомобиль. Через несколько минут такси выбралось из города и устремилось к аэропорту Фессалоники, в двух с половиной часах езды от Уранополиса. Было семь часов вечера.

В одиннадцать она села в самолет до Афин. Ночь Лара провела в аэропорту, скрючившись на скамейке и подложив под голову рюкзак.

В восемь часов утра, семь по британскому времени, она поднялась на борт самолета, который должен был приземлиться в аэропорту Хитроу в Лондоне.

104 ДНЕВНИК НАОМИ

Я лежу в постели в номере на седьмом этаже гостиницы «Фистл». Не спится. Слышно, как мимо проезжают машины и как шумит море за волноломом. Не могу сомкнуть глаз вообще. Постоянно жду звонка. Жду, жду, жду – и ничего в ответ. Я уже два раза вставала, чтобы проверить, не выключился ли мой мобильный и работает ли гостиничный телефон. Все время кажется, что звонит телефон в соседнем номере. Я уже позвонила вниз, дежурным, – удостовериться, что они знают, в каком мы номере.

Сегодня я несколько раз хотела умереть. Со мной такое уже было, когда я поняла, что Галлей точно никогда не поправится. Мне хотелось просто закрыть глаза и уйти вместе с ним туда, в небытие.

Все время думаю о том, где сейчас Л. и Ф., что с ними. Да, мне было очень трудно, я считала их несносными, но сейчас все это не имеет значения, все забылось. Я люблю их больше всего на свете. Я знаю, что они сильные и умные, но все равно – ведь они еще дети! Маленькие, беспомощные дети. Это была наша с Джоном самая большая ошибка. Мы сделали (или Детторе сделал, не важно) их слишком умными. По уровню интеллекта они совсем как взрослые и могут общаться со взрослыми на равных, но понимать опасности, которые таит в себе взрослый мир, они не научились. И вот к чему это привело.

Эта картинка, запись с камеры наблюдения, все время стоит у меня перед глазами. Люк и Фиби в объятиях незнакомцев. Мы любили их, заботились о них, делали для них все, что могли, а онипо доброй воле отправились неведомо куда с посторонними людьми. Вот это, наверное, самое худшее.

Полиция считает, что они могли познакомиться в Интернете с педофилами. Это одна из версий, хотя проверка компьютеров ее пока не подтверждает. А тот мужчина, которого застрелили, мог быть их конкурентом, и они что-то не поделили.

Боже мой!

Мои дети в руках извращенцев, которые убили человека выстрелом в затылок. И никто понятия не имеет, где их искать.

105

Ночью они вдруг занялись любовью. Вернее сказать, принялись трахаться, подумал Джон, это более подходящее слово. Чисто животное совокупление, подчинение первобытным инстинктам. Они даже не поцеловались. Наоми просто притянула его к себе, направила, он вошел в нее, и очень скоро они довели друг друга до оргазма. После чего снова отодвинулись каждый на свою сторону кровати.

В семь утра Джон надел спортивный костюм и кроссовки, тихонько выскользнул из комнаты и спустился вниз, в холл. Небо хмурилось, но дождя не было. Он прошел сквозь вращающиеся двери, и череда вспышек буквально ослепила его. Джон в панике отступил назад.

Перед гостиницей собралась целая толпа репортеров.

Почти бегом он пересек вестибюль, прошел мимо танцевальной залы, переговорной и оказался в огромном и пустом конференц-зале. В дальнем конце его располагался пандус для инвалидных кресел и тяжелые двойные двери с медными ручками. Джон поднялся по пандусу, толкнул дверь и, к своему облегчению, обнаружил, что она выходит на тихую боковую улочку.

Воздух был обжигающе холодным. Джон побежал по улице, поднимающейся вверх по склону холма, в противоположную от журналистов и моря сторону, к центру города. Через несколько минут он очутился на широкой, безлюдной улице с магазинами. Мимо проехала патрульная машина, потом такси, потом автобус, в котором сидело всего два пассажира. Витрина с манекенами, бытовой техникой, мебелью, люстрами, компьютерами, банк, переделанный под бар… Он остановился на светофоре, отдышался и посмотрел на часы.

Люк и Фиби в руках незнакомцев. Что с ними делают? Живы ли они еще? Он закрыл глаза. Если бы только можно было хоть что-то сделать. Не задавать себе эти бесконечные вопросы, а, например, проснуться, выглянуть из окна, увидеть мерзавцев, укравших его детей, и собственными руками разорвать их на части.

Перебегая дорогу, он увидел, как мальчик на велосипеде отъезжает от газетного киоска, и решил зайти