внутренняя богиня разглядывает Кристиана со спокойным любопытством.
– Пожалуйста, не злись на меня, – шепчу я.
– Я не злюсь, Анастейша. Просто я не привык к таким допросам. До сих пор только доктор Флинн и… – Он запинается и хмурит брови.
– Миссис Робинсон? Только с ней ты бываешь откровенен? – Теперь я пытаюсь унять гнев.
– Да.
– О чем вы говорите?
Расплескивая воду на пол, Кристиан приподнимается, обнимает меня за плечи и опирается о бортик ванны.
– Никак не уймешься? – бормочет он раздраженно. – О жизни, тайнах вселенной, бизнесе. Мы с миссис Робинсон знакомы сто лет, нам есть о чем поболтать.
– Например, обо мне?
– И о тебе.
Серые глаза внимательно наблюдают.
Я закусываю нижнюю губу, пытаясь не поддаться эмоциям.
– Почему вы говорите обо мне?
Мне не нравится ныть и капризничать, но я ничего не могу с собой поделать. Давно пора остановиться, я слишком давлю на него. Мое подсознание снова корчит физиономию в духе Эдварда Мунка.
– Я никогда не встречал никого на тебя похожего, Анастейша.
– То есть? Все прочие с ходу подписывали контракт, не задав ни единого вопроса?
Кристиан качает головой.
– Я нуждался в совете.
– И миссис Педофилка дала тебе хороший совет?
Оказывается, я совсем не умею управлять собственным темпераментом.
– Анастейша, прекрати.
Я очертя голову несусь по тонкому льду навстречу опасности.
– Или я выпорю тебя. Нас с миссис Робинсон не связывают ни любовные, ни сексуальные отношения. Она старый добрый друг и деловой партнер. У нас есть общее прошлое, которое я необычайно ценю, хотя наша связь и разрушила ее брак, но все давно позади.
Как так? Ведь она по-прежнему замужем. И как им удавалось так долго выходить сухими из воды?
– А твои родители? Они не знали?
– Нет, – рычит он, – сколько можно повторять?
Пожалуй, я и впрямь зашла слишком далеко. Больше из него и слова не вытянешь.
– Ты закончила?
– На сегодня.
Кристиан делает глубокий вдох, словно с плеч упала огромная тяжесть.
– Хорошо, теперь моя очередь, – тихо говорит он, взгляд твердеет. – Ты не ответила на мое письмо.
Я вспыхиваю. Ненавижу расспросы. К тому же всякий раз, когда мы решаем что-то обсудить, Кристиан выходит из себя. Я мотаю головой. Наверняка мое любопытство вызывает у него такие же чувства – Кристиан не привык оправдываться. Эта мысль лишает меня покоя, рождает чувство вины.
– Я собиралась, но ты прилетел так внезапно.
– Ты расстроилась? – спрашивает он бесстрастно.
– Нет, обрадовалась, – шепчу я.
– Хорошо. – Кристиан расплывается в улыбке. – И я рад, что прилетел. Несмотря на твои допросы с пристрастием. Думаешь отделаться легким испугом только потому, что я примчался сюда ради тебя? И не надейтесь, мисс Стил. Я желаю знать больше.
О нет…
– Я же говорю, что обрадовалась. И благодарна тебе, – бормочу я.
– Не стоит благодарности, мисс Стил.
Его глаза сияют. Кристиан наклоняется и целует меня. Я мгновенно возгораюсь. Над водой еще поднимается пар. Он отстраняется и смотрит на меня сверху вниз.
– Нет, сначала я хочу кое-что узнать, ну а потом надеюсь на большее.
«На большее?» – опять это слово. Но что его интересует? В моем прошлом нет тайн, трудное детство – это не про меня. Что ему нужно знать обо мне, чего он еще не знает?
Я покорно вздыхаю.
– Что ты хочешь знать?
– Для начала скажи, что ты думаешь о нашем контракте?
Я моргаю. Правда или фант? Подсознание и внутренняя богиня нервно переглядываются. «Черт, пусть будет правда».
– Не уверена, что сумею долго притворяться. Играть роль на протяжении выходных.
Я вспыхиваю и опускаю глаза.
Кристиан поднимает мой подбородок и довольно улыбается.
– Я тоже не думаю, что ты справишься.
Я чувствую себя слегка задетой.
– Ты надо мной смеешься?
– Смеюсь, но по-доброму.
Затем наклоняется и коротко целует меня.
– Плохая из тебя саба, – шепчет он, держа меня за подбородок, а глаза хитрые.
Я изумленно смотрю на него, затем начинаю смеяться. Кристиан смеется вместе со мной.
– Возможно, у меня был плохой учитель.
– Возможно, – фыркает он. – Мне следовало не давать тебе спуску.
Кристиан с коварной ухмылкой склоняет голову набок.
Я нервно сглатываю. О боже, нет. И в то же мгновение мышцы внутри сладко сжимаются. Это его способ выразить свои чувства. Возможно, единственный ему доступный, внезапно понимаю я. Кристиан наблюдает за моей реакцией.
– Было ужасно, когда я в первый раз тебя отшлепал?
Я моргаю и пристально смотрю на него. Ужасно? Я вспоминаю, смущенная собственной реакцией. Было больно, но теперь боль не кажется нестерпимой. Кристиан все время повторял, что главное происходит в голове. А во второй раз… скорее, сладко.
– Нет, не ужасно, – шепотом отвечаю я.
– Главное в голове? – настаивает он.
– Пожалуй. Испытать наслаждение, когда не ждешь.
– Со мной было так же. Некоторые вещи понимаешь не сразу.
Вот черт. С ним это произошло, когда он был ребенком.
– Есть особые стоп-слова, не забывай о них, Анастейша. Если ты готова следовать правилам, отражающим мою потребность контролировать и защищать тебя, у нас все получится.
– Тебе необходимо меня контролировать?
– Я не мог удовлетворить эту потребность в юности.
– А сейчас это своего рода терапия?
– Можно сказать и так.
Это я могу понять, это мне поможет.
– Есть одно противоречие: ты велишь мне не сопротивляться, а потом говоришь, что тебе нравится моя непокорность. Слишком узкая грань для меня.
Мгновение он смотрит на меня, затем хмурится.
– Я понимаю, но до сих пор ты справлялась.
– Но чего мне это стоило? Я все время как на иголках!
– На иголках? А что, хорошая мысль, – ухмыляется он.
– Я не это имела в виду! – В сердцах я ударяю по воде, обрызгивая его.
