Я ужасно стесняюсь, когда открываю дверь. Кристиан в джинсах и кожаной куртке стоит на крыльце.
– Привет, – отвечает он, и лучезарная улыбка озаряет его лицо. Улучив мгновение, любуюсь его красотой. Ох, до чего же он сексуальный в коже!
– Заходи.
– Если позволишь, – говорит он весело. В руках у него бутылка шампанского. – Я подумал, что надо бы отпраздновать окончание университета. Ничто не побьет славное «Боланже».
– Интересный выбор слов, – сухо комментирую я.
Он ухмыляется.
– О, мне нравится твое остроумие, Анастейша.
– У нас только чайные чашки. Стаканы мы уже упаковали.
– Чашки? Прекрасно.
Иду на кухню. Я сильно волнуюсь, в животе словно бабочки порхают. Такое ощущение, что у меня в гостиной непредсказуемый хищник – леопард или кугуар.
– Блюдца тоже нести?
– Достаточно чашек, – отвечает Кристиан.
Когда я возвращаюсь, он разглядывает коричневый пакет с книгами. Ставлю чашки на стол.
– Это тебе, – говорю я с тревогой.
Вот дерьмо… похоже, назревает конфликт.
– Хм, я догадался. Весьма уместная цитата. – Он рассеянно водит длинным указательным пальцем по надписи. – А я-то думал, что я – д’Эрбервилль, а не Энджел. Похоже, ты решила меня понизить.
Кристиан одаривает меня свирепой улыбкой и продолжает:
– Только тебе могло прийти в голову подобрать подходящую к случаю цитату.
– Это еще и просьба, – шепчу я.
Почему я так волнуюсь? У меня пересохло во рту.
– Просьба? Чтобы я был с тобой не слишком суров?
Я киваю.
– Я купил эти книги для тебя, – тихо произносит Кристиан с бесстрастным выражением лица. – Обещаю, что буду не слишком суров, если ты их примешь.
Судорожно сглатываю.
– Кристиан, я не могу, они слишком дорогие.
– Видишь, вот об этом я говорил, о твоем неповиновении. Я хочу, чтобы ты их взяла, и точка. Все очень просто. Тебе не нужно об этом думать. Как моя саба, ты должна быть благодарна, и все. Ты просто принимаешь мои подарки потому, что мне нравится их дарить.
– Я не была твоей сабой, когда ты купил эти книги, – шепчу я.
– Да… но ты согласилась, Анастейша. – Его взгляд становится настороженным.
Я вздыхаю. Здесь мне не выиграть, значит, переходим к плану «Б».
– Раз они мои, я могу делать с ними все, что хочу?
Кристиан подозрительно смотрит на меня, затем неохотно соглашается.
– Да.
– Тогда я хотела бы пожертвовать их благотворительной организации, что работает в Дарфуре, так как этот район тебе особенно дорог. Пусть выставят эти книги на аукцион.
– Ну, если ты этого хочешь.
Его рот сжимается в жесткую линию. Кристиан явно обижен.
Я вспыхиваю.
– Я еще подумаю, – бормочу я.
Я не хочу огорчать Кристиана и вспоминаю его слова: «Я хочу, чтобы ты хотела мне угодить».
– Не надо думать, Анастейша. По крайней мере, об этом, – говорит Кристиан тихо и серьезно.
Как же мне не думать? «Можешь притвориться, что ты машина, одно из его приобретений», – язвительно замечает мое подсознание. Я игнорирую непрошеный совет. Ох, а нельзя ли вернуться к самому началу? Мы оба испытываем неловкость. Не знаю, что делать, и молча разглядываю свои пальцы. Как спасти положение?
Кристиан ставит шампанское на стол, подходит ближе и, взяв меня за подбородок, поднимает мою голову. Он пристально смотрит на меня, его лицо мрачно.
– Я буду покупать тебе много разных вещей, Анастейша. Привыкай. Я могу себе это позволить. Я очень богатый человек. – Он наклоняется и нежно, почти целомудренно целует меня в губы. – Пожалуйста.
Он отпускает меня.
«Нет!» – шепчет мое подсознание.
– Мне неловко, чувствую себя дешевкой, – бормочу я.
Кристиан запускает руку в свои волосы, похоже, он сердится.
– Не нужно. Ты слишком много думаешь, Анастейша. Не суди себя, основываясь на том, что, возможно, о тебе подумают другие. Не трать свою энергию. Это все из-за того, что у тебя есть сомнения относительно нашей договоренности, что вполне естественно. Ты не знаешь, во что ввязываешься.
Я хмурю брови и пытаюсь осмыслить его слова.
– Эй, ну-ка, прекрати! – тихо приказывает он, вновь берет меня за подбородок и осторожно тянет вниз, чтобы я перестала кусать нижнюю губу. – В тебе нет ничего дешевого, Анастейша, и не смей так думать. Я просто купил тебе старые книги, подумал, что они тебе понравятся. Выпей шампанского.
Его взгляд смягчается и теплеет, и я нерешительно улыбаюсь.
– Так-то лучше, – шепчет Кристиан.
Он берет шампанское, снимает фольгу и проволоку, слегка поворачивает бутылку, а не пробку, и с легким хлопком эффектно открывает вино, не пролив ни капли. Наполняет чашки до половины.
– Оно розовое, – удивляюсь я.
– «Боланже Гранд Анне Розе» тысяча девятьсот девяносто девятого года, превосходный купаж, – говорит Кристиан со вкусом.
– В чашках.
Он ухмыляется.
– Точно. Поздравляю с окончанием университета, Анастейша.
Мы чокаемся чашками, и Кристиан делает глоток, а я не могу отделаться от мысли, что мы пьем за мою капитуляцию.
– Спасибо, – говорю я вполголоса и пробую шампанское.
Оно восхитительно, кто бы сомневался.
– Может, обсудим пределы допустимого? – предлагаю я.
Кристиан улыбается, а я краснею.
– Ты, как всегда, полна энтузиазма.
Он берет меня за руку, ведет к дивану, садится сам и усаживает меня рядом.
– Твой отчим очень неразговорчивый человек.
Ох… значит, пределы допустимого пока обсуждать не будем. Я просто хочу побыстрее с ними разделаться; меня уже измучила тревога.
– Ты его очаровал, он тебе чуть ли не в рот заглядывал.
Я недовольно надуваю губы. Кристиан тихо смеется.
– Только потому, что я умею рыбачить.
– Откуда ты узнал, что он заядлый рыболов?
– Ты сказала, когда мы пили кофе.
– Правда?
Делаю еще глоток. И как это Кристиан умудряется все помнить? Хм, шампанское действительно превосходное.
– Ты пробовал вино на приеме? – спрашиваю я.
Кристиан корчит гримасу.
– Да. Отвратительное пойло.
