авиацией, высокоорганизованного оперативного, тылового и других видов обеспечения в любой точке Мирового океана.
Когда околовоенная либеральная шобла слышит что-то о русских авианосцах, она обычно начинает пучить глаза и вопить об огромной стоимости проектов. Справка: только за один месяц (к примеру, за июль 2006-го года) валютные резервы России увеличиваются в среднем на 15 миллиардов долларов. Таким образом, Россия ежемесячно (!) кладёт в американские банки сумму, равную стоимости всей своей морской авианосной программы. Так что дело не в деньгах, а в тех правящих мерзавцах, которые сейчас отправляют деньги за океан, в водах которого их финансовыми усилиями поддерживается американское военное превосходство.
В конечном итоге «дело об авианосцах» есть дело обеспечения морской безопасности России. Можно спросить, почему нужны именно авианосцы, разве нет других кораблей и других средств вооруженной борьбы на море, чтобы обеспечить нашим морякам достойные возможности по борьбе с кораблями и подводными лодками противника? На море, как и на суше, и в воздухе, почти всегда побеждает тот, кто способен первым, то есть, раньше и на большей дальности, открыть огонь на поражение. Поэтому боевые действия на море всегда последовательно и неуклонно шли к увеличению дальности огневого боя. Вначале это достигалось за счет калибров корабельных артиллерийских орудий. Уже в Первую мировую войну появились авианосцы. Отсутствие морского ракетного оружия в годы Второй мировой войны сделало авианосцы главной ударной силой в войне на море. Появление противокорабельных ракет, в том числе большой дальности, увеличило огневые возможности неавианосных корабельных группировок, но по радиусу боевого применения они всё равно не могут сравниться с палубной авиацией. Поэтому даже мощное корабельное соединение или оперативная эскадра, не имеющие истребительного авиационного прикрытия, заведомо обрекают себя на неизбежное поражение от авиаударов противника. Одними корабельными средствами ПВО здесь не обойтись: ведь даже эффективная ПВО — это только оборона; наступательных ударных авиационных возможностей у неавианосной корабельной группировки нет. В этих условиях авианосные ударные соединения противника, находясь на удалении, недосягаемом для ракетно- артиллерийского огня, и обладая абсолютным господством в воздухе, будут методично перемалывать с перерывами на завтрак, ланч, обед и ужин неавианосные российские корабельные соединения.
В 1982-м году после завершения работы и рекомендации Государственной комиссии под руководством заместителя начальника Генерального штаба тогда ещё генерала армии С.Ф. Ахромеева, убитого в 1991-м году, была принята программа строительства советских «классических» многоцелевых авианосцев с 45-50 самолётами на борту типа МиГ-29 и Су-27. К 1990-му году в боевом составе ВМФ СССР было четыре тяжёлых авианесущих корабля (ТАВКР) постройки 1970-80 гг. и ещё три авианосца находились в различных стадиях строительства. При этом авианосцы «Варяг» и «Ульяновск» (с атомной энергетической установкой) находились в достаточно высокой степени готовности. Сейчас от семи советских авианосцев почти ничего не осталось. Половина продана за гроши в другие страны («Варяг» — в Китай), другие разрезаны на металлолом. Наш единственный оставшийся в полуживых ТАВКР «Адмирал Кузнецов» может быть отнесён к классу лёгких авианосцев и не обладает достаточными боевыми возможностями для борьбы с авианосным флотом противника. Насущная необходимость принятия и осуществления программы строительства многоцелевых и ударных авианосцев очевидна. Полноценные авианосцы за счёт соответствующих типов летательных аппаратов резко повышают возможности радиолокационной и других видов воздушной разведки в интересах всего корабельного соединения, ядром которого они являются.
Таково в общем виде будущее Военно-Морского флота, ближайшая же приоритетная задача: завоевать и удержать господство в прибрежной морской зоне России и не допустить (пресечь) нанесение по национальной территории массированных авиационно-ракетных ударов с моря.
Почему господство на море связано с 700-1000 километровой прибрежной зоной? Во-первых, это наиболее вероятный рубеж пуска крылатых ракет воздушного и морского базирования. Во-вторых, по той же причине, по которой нам нужны авианосцы, наличие этой зоны обусловлено необходимостью господства в воздухе над нашими корабельными соединениями. Такое господство пока возможно только в результате боевого применения морской и другой авиации берегового базирования, радиус, подлётное время и ресурс которой ограничен. Оптимальный состав родов сил, корабельных группировок, морской авиации и морской пехоты, береговых частей на каждом флоте различен и определяется особенностями, конкретными условиями того или иного театра военных действий.
По провиденциальной мудрости И.В. Сталина Россия по итогам Второй мировой войны получила на Балтике Калининградскую область — наш «непотопляемый авианосец» на Центральном европейском театре военных действий. Восстановление и приоритетное развитие морской авиации, ВМФ, истребительной и ударной авиации ВВС, дислоцирующихся на территории нашего полуанклава, способны «закрыть» проблему обеспечения безопасности и защиты национальной территории с моря на этом стратегическом направлении.
Опережающее восстановление и развитие морской авиации целесообразно на Северном и Тихоокеанском флоте, в особенности на Камчатке и Курилах. На Черноморском флоте наряду с морской авиацией необходимо наращивать десантные возможности морской пехоты, в том числе — их переброску по воздуху с моря. Это потребует строительства больших авиадесантных кораблей, обладающих воздушно- штурмовыми (аэромобильными) и огневыми возможностями, путём совместного базирования (размещения) на корабле аэромобильного десанта морской пехоты и средств его доставки и огневой поддержки — транспортных и штурмовых вертолётов.
Необходимо совершенствовать, развивать подводно-диверсионные силы. Подобно тому, как на суше одна из сторон, имея перед собой значительно превосходящего противника, переходит к партизанско- диверсионным действиям, так и на море боевое применение подводно-диверсионных сил может существенно затруднить противнику использование его военно-технического преимущества. Морской спецназ способен решать целый ряд других важных оперативных задач.
Поняв это, американцы пошли на переоборудование двух своих стратегических атомных подводных лодок, заменив межконтинентальные баллистические ракеты крылатыми и разместив на борту личный состав Сил специальных операций.
Не отвергая это направление, следует заметить, что в СССР были сконструированы и введены в состав ВМФ сверхмалые подводные лодки (СМПЛ) типа «Пиранья» и «Тритон», так называемые «убийцы авианосцев», специально предназначенные для разведывательно-диверсионных действий. Обладая практически бесшумным ходом и не имея, благодаря уникальной технологии, магнитного поля, наши подлодки имели на борту специальное минно-торпедное вооружение, группу военно-морского спецназа и могли действовать на удалении до тысячи миль. Такой радиус боевого применения и автономность около десяти суток позволяли советским подлодкам успешно выполнять разведывательно-диверсионные задачи в Баренцевом, Гренландском и Норвежском морях на западе, в Аравийском море на
Запомним.
4. Кроме четырёх физических сред, в которых ведётся вооружённая борьба (суша, море, воздух и космос), с начала ХХ-го века появилась и всё более расширяется пятая, невидимая — радиоэлектронная. В военной литературе пока не принято выводить этот природный невидимый мир в отдельную сферу вооружённой борьбы, полагая, что физическими носителями средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ) являются самолёты, наземные станции и корабли, применяемые в традиционных сферах военных действий. Думается, что время такого подхода к оценке этой сферы заканчивается. Тенденции в изменении роли и места радиоэлектронной борьбы в современных войнах и вооружённых конфликтах, в операциях и других формах применения войск и сил, говорят о стремительном увеличении значения этой составной части в
