— Это не смешно, — без улыбки ответил он.
Аманда прикусила губу. Де Уоренн становился таким серьезным, когда дело касалось его дочери! Эта маленькая принцесса, наверное, лила слезы ведрами, когда он ее шлепал. Аманда вздохнула и подала девочке руку:
— Пойдем со мной.
Ариэлла улыбнулась ей, протягивая свободную руку и по-прежнему прижимая к себе книгу другой рукой. Аманда помогла ей спуститься на три ступеньки вниз, к главной палубе.
— Ты будешь чувствовать себя намного лучше через несколько дней, когда привыкнешь к морской качке.
— Правда? — Ариэлла улыбнулась, но вдруг вся позеленела.
Аманда помогла ей свеситься через леер палубы, и как раз вовремя: девочку тут же стошнило. Аманда поддерживала дочь капитана, пока приступ не закончился, а потом вдруг поняла, что Ариэлла вот- вот заплачет. Она почувствовала отвращение: эта девочка, похоже, была бесхарактерной тряпкой!
Де Уоренн поднял дочь на руки, неожиданно материализовавшись позади них.
— Ты почувствуешь себя лучше через несколько дней, — сказал он. — Обещаю.
Ариэлла боролась с подступающими слезами:
— Я в порядке, папа. Опусти меня вниз.
— Ты уверена? — уточнил он.
Девочка кивнула:
— Я хочу прогуляться с мисс Кэрр. Мне стало лучше, правда.
И она выдавила из себя слабую улыбку.
Капитан плавно опустил Ариэллу на палубу, и она взяла Аманду за руку. Дочь пирата ощущала себя чужой, ее ревность к маленькой девочке росла, но тут де Уоренн обернулся к ней:
— Благодарю вас за то, что вы были так добры к моей дочери, — сказал он, и синие глаза скользнули по ее лицу.
Этот взор был полон ласки. Аманда не могла ни улыбнуться в ответ, ни сдвинуться с места, но она прекрасно понимала: если хочет нравиться капитану, все, что нужно делать, это ладить с его детьми. А она хотела ему нравиться — очень хотела, если быть честной.
Аманда облизнула губы и попыталась улыбнуться:
— Скоро она привыкнет к качке. В конце концов, она — ваша дочь.
Де Уоренн бросил на нее взгляд, красноречиво поведавший: он не так уверен в том, что Ариэлла привыкнет к морю, а затем вернулся на квартердек.
Аманда посмотрела ему вслед. И не могла не удивиться, как ему удается сохранять одежду такой чистой, опрятной. Сейчас от капитана больше, чем когда-либо, пахло морем, но этот аромат по-прежнему смешивался с запахом манго и азиатских специй.
— Вам нравится папа.
Аманда вздрогнула от неожиданности. Она потянула девочку вниз по палубе, туда, где их никто не смог бы услышать.
— Де Уоренн так добр ко мне, и он везет меня к моей матери.
— Я знаю. Он рассказал нам. Она в Англии. — Глаза Ариэллы были проницательными и чересчур любопытными для шестилетнего ребенка.
— Моя мама — самая настоящая леди, — похвасталась Аманда. — Очень красивая, к тому же живет в большом великолепном доме с розарием.
— На самом деле? — задумчиво отозвалась Ариэлла. — Ваш папа действительно был пиратом? — серьезно спросила она, когда они уже прогуливались по палубе, взявшись за руки.
Аманда колебалась, не зная, что и ответить. А потом решила, что ни за какие коврижки не признается девочке, и солгала:
— Его ложно обвинили в преступлении и повесили за то, чего он не совершал. Он был плантатором и настоящим джентльменом. Но, — добавила Аманда, решив сказать хоть немного правды, — много лет назад он был офицером на британском флоте.
Ариэлла притихла, и Аманда поняла, что она что-то напряженно обдумывает. Какая странная девочка! Дочь де Уоренна наконец-то нарушила молчание:
— Почему вы не рады тому, что скоро увидите свою маму? Это потому, что ваш папа умер?
Аманда остановилась как вкопанная. Сейчас ей хотелось стукнуть любопытного ребенка, сующего нос не в свои дела, но она заметила, что де Уоренн наблюдает за ними с квартердека. И заставила себя улыбнуться:
— Я счастлива, что скоро встречусь со своей матерью. Последний раз мы с ней виделись, когда я была младше тебя.
Сказав это, Аманда почувствовала, как внутри все предательски сжалось. Если бы только она могла быть уверена, что мама будет вне себя от радости, когда ее увидит!
— Правда? — Ариэлла улыбнулась, но вдруг вспомнила о чем-то и погрустнела. — А моя мама умерла. Ее убили, когда я родилась.
Теперь настал черед Аманды проявить любопытство:
— Она была принцессой?
Глаза Ариэллы изумленно распахнулись, и она рассмеялась:
— Нет. У иудеев нет королевских особ.
— Она была еврейкой? — отозвалась Аманда, безмерно удивленная. Ну конечно, она ведь встречала евреев прежде — как-то она была на Кюрасао, этот остров был населен главным образом евреями. Отец говорил, что евреи перебрались туда много лет назад, из Испании.
— Папа влюбился в маму, и у них появилась я. Но это было запрещено, поэтому князь Берберии приказал ее убить. А вы знаете, где находится Берберия?
Аманда в растерянности смотрела на девочку. Она не могла не чувствовать сострадания к ребенку, но была и очень встревожена, узнав, что де Уоренн любил ее мать. Если Ариэлла пошла в нее, эта женщина была очень красива.
— Так знаете?
— Да. — Аманда потянула девочку за руку, и они продолжили свою прогулку по палубе.
— А папе вы тоже нравитесь, — вдруг выпалила Ариэлла.
Аманда споткнулась на ровном месте:
— Что?
Ариэлла улыбнулась ей:
— Он все время смотрит на вас и краснеет. Обычно он никогда не краснеет, кроме тех случаев, когда вы находитесь в комнате.
Аманда не верила своим ушам:
— Сомневаюсь, что кто-нибудь или что-нибудь может заставить твоего отца покраснеть.
— Вы заставляете его краснеть. Я видела, это было утром, когда мы вышли из дома, а еще он краснел на катере.
— Было слишком жарко, — с раздражением бросила Аманда. Ей не хотелось обсуждать Клиффа де Уоренна с его избалованной дочерью, у которой было слишком живое воображение и которой нравилось читать взрослые книги. К этому моменту они уже целиком обогнули палубу, приблизившись к левому борту, и теперь стояли недалеко от предмета их беседы.
— Мне стало намного лучше. Я хочу прилечь, — зевнув, сказала Ариэлла.
Она повернулась, выпустив руку Аманды, и толкнула дверь капитанской каюты.
Аманда не возражала: она была уверена в том, что Ариэлле позволено ходить взад и вперед по судну, туда, куда ей заблагорассудится. Аманде же категорически запрещалось входить в каюту отца без стука — он частенько принимал там проституток. Аманда всегда считала, что все отцы одинаковы, но теперь она начинала убеждаться в том, что де Уоренн относился к своим детям совсем по-другому, не так, как отец — к ней. Отца никогда не беспокоило то, что Аманда не умеет читать, он никогда не обнимал и не баловал ее так, как де Уоренн Ариэллу.
Между тем девочка уже понеслась в каюту. Аманда не могла больше сдерживать свое любопытство.
