Опасная любовь

– Если вы разобьете ей сердце, я лично заставлю вас заплатить за это.

Эмилиан напрягся. Всем известно, что капитан де Уоренн мог стать как лучшим другом, так и заклятым врагом.

Клифф направился к двери.

– Чем скорее вы покинете эти места, тем лучше. Я больше не в настроении дарить вас своей щедростью и гостеприимством. Необходимо немедленно прекратить ваши отношения с моей дочерью. Излишне напоминать, что они должны остаться платоническими.

С этими словами де Уоренн вышел из комнаты.

Едва открыв дверь спальни, Эмилиан понял, что попал в комнату Ариэллы. В воздухе витал слабый аромат жасмина и розы, а выдержанная в голубовато-бежевых тонах обстановка была такой простой и элегантной, что у него не осталось сомнений в верности своей догадки. Сердце его екнуло в груди, и он замер на пороге, рассматривая ее спальню.

Он покидает Роуз-Хилл. Худ уже ожидает его внизу в карете. Эмилиан с утра не видел Ариэллу и пребывал в полнейшей уверенности, что она не знает о его отъезде. Но не поэтому стоял он сейчас на пороге ее личных апартаментов.

Сделав шаг вперед, он закрыл за собой дверь и прислонился к ней. Именно в этой комнате Ариэлла ложится спать и просыпается утром, и именно здесь он занимался бы с ней любовью, если бы принял ее приглашение. Здесь она принимает ванну, одевается, расчесывает волосы. Это ее личный маленький храм.

Непреодолимая тяга узнать эту девушку затопила все его существо, и он не стал бы отрицать, что покидает этот дом с нежеланием.

На расположенном у дивана столике стояла ваза с белыми розами, несомненно срезанными в садах, а рядом лежала книга названием вниз. Взгляд Эмилиана переместился на кровать, покрывало на которой было такого же чистого голубого оттенка, что и глаза Ариэллы. На кровати лежала еще одна книга, которую девушка, похоже, недавно читала.

Эмилиан медленно осматривался, стараясь запечатлеть в памяти мельчайшие подробности обстановки: два сдержанно-элегантных вечерних платья, висящие на вешалке в углу комнаты, прекрасную раскрашенную вручную шкатулку для драгоценностей на туалетном столике и россыпь украшений, забытых подле нее, расческу, лежащую рядом, книгу на прикроватном столике, рядом с вазой, в которой красовалась одна желтая роза. Эмилиан заметил также книжный шкаф и очень удивился, так как ни у кого из его знакомых не было в спальне этого предмета мебели, а ее был битком забит книгами. Как странно. Или нет?

Он направился к каминной полке, над которой висел большой семейный портрет. Эмилиан сразу же узнал отца и мачеху Ариэллы. Возможно, они в ту пору только поженились. Лица их были молоды, а одежда такого фасона, который был в моде лет двадцать назад. Рядом с ними сидела маленькая златокудрая девочка с книгой в руках – это, несомненно, сама Ариэлла. Взгляд ее был напряженно-торжественный. Подле нее стоял ее брат, сжимающий в руках волкодава.

Ариэлле на портрете было не более шести-семи лет. Она улыбалась. Она выросла в сплоченной любящей семье, и Эмилиан испытывал пронзительное чувство радости за нее. Ей недоставало лишь принца-gadjo , которого отец, несомненно, подыщет для дочери.

Эмилиан подошел к прикроватному столику. На нем обнаружился ряд миниатюрных портретов, включая изображения ее брата и младшей сестры. Эмилиан и представить не мог, каково это – иметь такую семью.

Взгляд его помимо его воли обратился к постели. Несмотря на разговор с де Уоренном, сейчас ему сильнее, чем обычно, хотелось заняться с Ариэллой любовью. Он просто не мог покинуть Дербишир, не осуществив своего намерения. Это будет его способ сказать «спасибо» – и «до свидания».

Подняв лежащую на кровати книгу, он поразился. Оказывается, Ариэлла читает новейшую политическую программу радикала Френсиса Плейса.

«Я солгала тебе… я не читаю женские романы».

Эмилиан и сам прочел часть «Народной хартии», но счел ее скучной. Так чем же она привлекла Ариэллу?

Подойдя к книжному шкафу, Эмилиан с удивлением обнаружил там романы Бодлера и Флобера на языке оригинала – французском. Он увидел истории Египта и Китая, а также Османской, Австро-Венгерской и Российской империй. Последние два тома были изданы соответственно на немецком и русском языках. На полках стояли жизнеописания дюжин различных правителей самых разных стран: Сулеймана, Чингисхана, Кнута и Александра Македонского. Имелся здесь и трактат о происхождении аборигенов.

Сердце Эмилиана замедлило свой бег. Женщины не читают подобную литературу. Но Ариэлла же такая особенная…

Пододвинув кушетку к книжному шкафу, он присел, продолжая рассматривать книги на полках. Он не сомневался в том, что она все их изучила.

Эта девушка была не просто красивой, доброй и храброй, но и умной и образованной. Чтобы иметь подобную библиотеку, нужно обладать пытливым умом ученого из Оксфорда, каким обладал сам Эмилиан. Интересно, согласна ли Ариэлла с реформами Плейса? История какого государства привлекла ее больше других?

И как ему уйти от такой женщины?

Боль кольцом сжала ему грудь, но Эмилиан тут же отверг подобные чувства, сочтя их неподобающими. Он же цыган, а она заслуживает благородного англичанина и жизни в высшем свете, полной привилегий и роскоши.

Де Уоренн недвусмысленно дал ему понять, что он может ухаживать за Ариэллой.

Это невозможно. Эмилиан неверно его понял, или сам капитан сказал об этом, не подумав как следует. Опомнившись, он изменит решение.

Возможно, до убийства Райзы Эмилиан и мог бы обеспечить Ариэлле ту жизнь, которую она заслуживает. Он мог бы дарить ей красивые платья и драгоценности, они жили бы в прекрасном имении, но, всякий раз выходя в свет, Ариэлла слышала бы презрительный шепот за спиной. Ее друзья отвернулись бы от нее, и в жизни ее навсегда воцарилось бы притворство.

Открылась дверь, и в комнату вошла Ариэлла. Эмилиан даже не пошевелился.

Воззрившись на него широко раскрытыми глазами, она закрыла дверь.

– Что ты здесь делаешь?

– Смотрю на твои книги.

– Это я уже поняла.

Девушка знала, что он не может уехать, не попрощавшись с ней должным образом, так чтобы их прощание запомнилось ей надолго.

– Не боишься, что нас обнаружат и обвинят в любовной связи? – поинтересовался он, поднимаясь на ноги.

Дыхание девушки участилось.

– Я боюсь, что нас обнаружат и тебя обвинят в том, что ты самый отъявленный негодяй, покушающийся на мою невинность. – Ариэлла продолжала стоять у двери, не шевелясь.

– Я и есть отъявленный негодяй, и я уже лишил тебя невинности, – согласился Эмилиан, пристально глядя на девушку.

Она затрепетала всем телом.

– А ты полностью поправился, как я вижу.

– Так и есть. – Он не сдвинулся с места. – Почему ты не сказала мне о своей начитанности и интеллектуальности?

Ариэлла покраснела.

– Это немодно. Умных женщин презирают.

– Лично я презираю глупых женщин, – ответил он. – Я впечатлен.