Теперь по утрам они спускались по лестнице перед Сакре-Кёр и гуляли по улицам. Марсель опекала Ти, словно та была больная или слепая, и все время говорила, у парикмахера, в обувном магазине, у модистки.
– Посмотри на ту девушку, Тереза.
– На какую? Где?
– Вон на ту, в голубом платье, с жемчужным ожерельем, которое стоит целое состояние. А этот пожилой мужчина, чтобы ты знала, вовсе не ее отец. Обрати внимание, Тереза, дорогая, ты все время мечтаешь. О чем ты думаешь? У тебя такой отсутствующий вид.
– Я думаю, как странно не видеть ни одного темного лица.
– Не могла представить, что ты скучаешь без них.
– Я скучаю по Агнес. Я думаю о ней.
– Да, она была добра к тебе, должна признать, хотя ей и платили за это. Она хорошо обеспечена и довольна жизнью. Нам теперь нужно устроить тебя.
Некоторое время они шли молча, затем Марсель снова заговорила:
– Анатоль и я много думали. Тебе нужно выйти замуж и побыстрее. Для тебя это лучше всего. Да и что еще женщине нужно? Ты, конечно, думаешь – и это она говорит о замужестве! Но ты – не я. Ты знаешь, откуда я. С Анатолем мне хорошо, хотя он и не женится на мне. Да, я бы хотела быть уважаемой замужней дамой, но это невозможно. А у тебя все по-другому.
– Странно. То же самое говорила и Агнес.
– Конечно. Она реалистка. Неграм приходится быть реалистами. Они знают, как устроен мир и по каким законам.
Молодая пара прошла мимо них и вошла в парк. Отец нес на плечах маленького ребенка. Глядя им вслед, Ти с горечью сказала:
– Кто на мне женится? Кому я нужна? Марсель остановилась:
– Бог мой, какие глупости у тебя в голове! Ты что, собираешься рассказывать кому-то, что с тобой случилось? – Затем, уже спокойнее, она продолжила: – Послушай, Тереза, тебе не повезло, сильно не повезло, и чем скорее ты об этом забудешь, тем лучше для тебя. Запрячь эти мысли подальше. Ты думаешь, что каждая девушка, которая выходит замуж за герцога, приносит ему нотариально заверенную историю своей жизни? Женщины должны быть хитрыми, Тереза. Никогда до конца не открывай свою душу мужчине. Любой мужчина, который узнает о тебе всю правду, выбросит тебя, как использованную салфетку. Этот мир несправедлив к женщинам. Мужчина может говорить тебе, что любит твою душу, на самом деле он любит только твое тело, юное и чистое, твои волосы, твои груди и ленточки на твоей кокетливой шляпке. Запомни это.
– Как это печально, – сказала Ти. А еще она поняла, что если бы когда-нибудь Джулия поговорила с ней откровенно, она сказала бы ей то же, что и Марсель.
– Думай так, если хочешь, но изменить все равно ничего нельзя.
– Ты уже, кажется, начинаешь чувствовать себя лучше, – заметил в тот вечер Анатоль и, не дожидаясь ответа, сказал: Подойди, я хочу тебе кое-что показать. Я его закончил.
На картине, уже заключенной в раму, сидела девушка: простой силуэт в шерстяном коричневом платье, лицо наполовину скрыто под водопадом густых волос, застывшие, узкие, бело-голубые ладони покоились на выпуклости ее живота; картина дышала покоем, которого она тогда не испытывала.
– Мне кажется, я так не выглядела.
– Может, мне не нужно было показывать ее тебе?
– Ничего. Я никогда не смогу от себя спрятаться? Красновато-коричневые глаза Анатоля заискрились улыбкой:
– Ты взрослеешь. Несколько месяцев назад тебе было шестнадцать, а разум у тебя был, как у двенадцатилетней девочки. А сейчас ты стала старше своих лет. Ты, действительно, изменилась, Тереза.
Да, подумала она, изменилась или, по крайней мере, меняюсь сейчас.
– Думаю, что ты уже готова, – продолжил Анатоль.
– Готова к чему?
– Я хочу, чтобы ты познакомилась с одним молодым человеком. Он американец. Он брокер и коллекционер. Я с ним познакомился таким образом. Последние годы он приезжает сюда летом.
Она помолчала минуту или две, прежде, чем ответила:
– Я знаю, почему вы это делаете.
– Да, – мне кажется, если, конечно, получится, что он подходящий человек для замужества.
– Нет, я имею в виду почему. На самом деле вы в это не верите.
Ти поразилась своим словам. Всего несколько месяцев назад она даже не думала о таких вещах, как «подойти» кому-нибудь, не говорила ни с кем так открыто, как сейчас. Теперь в ней действовало желание выжить.
– В вас два человека, – сказала она. – Один – это вы, художник, который живет, как вы живете, и верит в то, во что вы верите, другой – практичен, как весь мир. Вы делаете это, потому что Дедушка хочет, чтобы вы сделали это для меня.
– Неплохо, – засмеялся Анатоль. – Значит, ты встретишься с ним. Он здоров, порядочен и у него достаточно денег, чтобы обратить внимание на тебя, а не на твое приданое. Его зовут Ричард Лютер.
