воззвание для нас – возможность доказать, что на самом деле в «Трибюн» заботятся о людях. Запомни это, Джорджина, – настоящая газета должна заботиться о людях.
– Меня вы можете в этом не убеждать, – сказала она. – Я с удовольствием такое воззвание напечатаю, однако тут важно не переусердствовать. В последний раз, когда «Дейли» поместила фотографию голодающих ребятишек на первой полосе, продажи газеты разом сократились на тридцать тысяч экземпляров. Подумайте, что может случиться с таблоидом «Санди».
– Как ты можешь рассуждать о снижении продаж, когда речь идет о спасении жизни детей? – упрекнул ее Дуглас, с нежностью взирая на крохотное личико Фредди. – На следующей неделе мы опубликуем воззвание, а также выпустим специальное приложение с восьмистраничной вкладкой, посвященной кризису в Сьерра-Леоне. Там будут десятки фотографий голодающих детей, снимков, разоблачающих зверства повстанцев, интервью с матерями, потерявшими детей, с женщинами, которых насиловали и избивали солдаты повстанческой армии. Над этим уже работают.
– Мои коллеги договариваются с телекомпанией «Фостерс», – добавила Бекки. – Это будет совместная акция, поэтому они каждый вечер будут готовить специальный выпуск новостей, посвященный событиям в Сьерра-Леоне. Ситуация там обострилась до предела, и мне кажется, что «Трибюн» самое время вмешаться. Это сразу поднимет авторитет наших изданий. После победы лейбористов мы увидели, что нашему читателю отнюдь не безразлично, что творится в мире. А это должно сработать. И видеодокументы мы получили просто потрясающие. Могу показать.
Она нажала кнопку на пульте дистанционного управления, включила видеомагнитофон и уселась рядом с Дугласом. Сначала на экране появилась девочка-подросток, голова которой была повязана окровавленным бинтом. Огромные глаза казались совершенно безжизненными, как и младенец, крохотное тельце которого девочка прижимала к груди. Особенно ужасало то, что их лица были почти сплошь покрыты страшными черными мухами. Затем следовали кадры, отснятые в полевом госпитале: прямо на полу, на каких-то грязных тряпках, в беспорядке лежали дети. Комментатор за кадром взволнованно пояснил: из сорока детишек эту ночь переживут единицы. Остальные умрут от голода. Далее камера показала сцены массовых захоронений, когда трупы в рваном тряпье беспорядочно сваливали один на другой.
– Мы хотим сделать телерекламу с этим воззванием, – сказала Бекки. – В агентстве «Маклейрдс» согласились использовать эти видеоматериалы, перемежая их кадрами, на которых счастливо резвятся британские малыши. А завершить ролик мы собираемся примерно таким лозунгом: «“Трибюн” это не безразлично, а вам?»
– Да, замысел впечатляет, – задумчиво сказала Джорджина. – Вы это сами придумали, Дуглас?
– Нет, – ответил ее шеф, качая головой. – Идея принадлежит Эндрю Карсону.
Вернувшись в свой офис, Джорджина увидела Майкла. Одного взгляда на его сияющую физиономию было достаточно, чтобы понять: новости у него замечательные.
Подмигнув Джорджине, репортер протянул ей большой белый конверт и сказал:
– Вот, полюбуйся.
Она раскрыла конверт и достала из него несколько цветных фотографий крупного формата. На первой незнакомая блондинка запирала дверцу автомобиля, принадлежащего Шэрон, перед парадным дома Эндрю Карсона. На заднем плане маячило черное такси. На следующем снимке та же блондинка в умопомрачительно коротком платье звонила в дверь Карсона. Вот к ней присоединился Карсон, и они оба садятся в такси. Из следующих снимков становилось понятно, что парочка в такси предается любви. Это подтверждали и приложенные к отчету показания водителя.
– Фантастика! – воскликнула Джорджина. Она спрятала фотографии и отчет в конверт, убрала конверт в атташе-кейс, заперла его и взяла Майкла под руку. – По этому случаю стоит выпить, – заявила она, и, громко смеясь, они покинули офис.
По пути Джорджина остановилась.
– Спасибо, Майкл, – с чувством сказала она.
– За что? – изумился он. – Я и сам был рад прижать эту гадину.
– Я тебе очень благодарна, Майкл. Через несколько дней я улетаю в Австралию, но прежде должна кое-что сделать. С Шэрон можно разговаривать только с позиции силы, и я собираюсь немного испортить ей настроение с помощью улик, которые ты раздобыл. Последнее, о чем я тебя прошу: сохрани, пожалуйста, оригиналы этих фотографий и отчета в каком-нибудь надежном месте. Если со мной что-нибудь случится, ты должен пустить документы в ход.
– Едва ли, увидев это, Шэрон начнет строить тебе козни, – заметил Майкл, хохотнув.
– Чтобы дискредитировать меня, она не остановится ни перед чем, – возразила Джорджина. – Особенно сейчас. Провал с Джеком Эджертоном она, конечно, забудет не скоро, недооценивать Шэрон Хэтч ни в коем случае нельзя. Ты уж в мое отсутствие присмотри за ней.
– Да, еще кое-что забыл, – сказал Майкл. – Помнишь нашу встречу с Майрой Прескотт в «Последнем шансе»?
– Еще бы! – Джорджина поморщилась – воспоминания были не из приятных.
– Она пыталась завязать дружбу с Шэрон, но та ее отшила.
– Да, Шэрон не из тех, кто подставит плечо, чтобы Майра на нем поплакала, – рассудила Джорджина.
– А теперь она обхаживает Эндрю Карсона. Но и это еще не все. Я проверил сведения насчет этой сиротки, Тани. Помнишь, Майра собиралась ее удочерить?
– Да, конечно, румынская девочка с больным сердцем. Или почками.
– Ну так вот… – Майкл выдержал театральную паузу. – Таня умерла через месяц после публикации той самой статьи. Умерла от пневмонии – сердце и почки у нее были здоровые. И в архивах нет ни одной записи о том, чтобы кто-то пытался удочерить эту девочку.
– Как, ты хочешь сказать, что она все это время вешала нам лапшу на уши?! – воскликнула Джорджина, уязвленная до глубины души. – Господи, просто поверить не могу, что люди способны на такое!
– И тем не менее это так, Джорджи. Вспомни: я предупреждал, чтобы ты ей не доверяла.
