огромный орёл полетел на восток. Всё дальше пушинку орёл уносил. А Хортон вдогонку бежал что есть сил. На камни, коряги и пни натыкаясь, от быстрого бега уже задыхаясь, слон Хортон просил чернобрюхую птицу: — Молю вас! Не дайте пушинке разбиться! Ведь страшно подумать, что целый народ на землю с такой высоты упадёт! Орёл чернобрюхий над ним повисал и через плечо ему грубо бросал: — Когда, наконец, болтовня прекратится? Я очень большая и сильная птица. Бежать вам придётся всю ночь напролёт. Ведь мне нипочём этот быстрый полёт. А утром я спрячу пушинку туда, где вы не найдёте её никогда. В шесть сорок утра чернобрюхий орёл ужасную хитрость уже изобрёл: он спрятал цветок с неизвестной страной на клеверном поле в сто миль шириной! — Теперь отыщите! — он крикнул слону. — А я к вам сюда через год загляну. — Тут, хвост подобрав, он поднялся с земли и, злобно хихикая, скрылся вдали. Слон Хортон воскликнул: — Мне ясно одно: Я должен пушинку найти в с ё р а в н о! И клевер за клевером Хортон срывал, и к каждому клеверу нежно взывал: — Друзья мои! Где вы? Вы здесь или нет? И снова ни слова не слышал в ответ. Сто тысяч пятнадцать цветков он сорвал И каждому тот же вопрос задавал. И выросла в поле в двенадцать утра Огромная клеверная гора. Уже от усталости слон умирал, но клевер за клевером перебирал, пока с трёхмильонного клеверка знакомого не услыхал голоска. — Друзья мои! — слон закричал, — Вы здоровы? Вы живы? Вы целы? Скажите хоть слово! — И Мэр отвечал: — Этот гадкий орёл у нас беспорядок большой произвел. Ведь все наши чайнички тут же разбились. И все наши часики остановились. И даже от новеньких кресел-качалок осталась лишь груда бессмысленных палок. Увы! Ни следа не осталось от бедных потерянных шапочек велосипедных! Такого ещё не бывало у нас. Мы срочный ремонт начинаем сейчас. И знаете, мы бы вас очень просили, чтоб вы нас пока что с собою носили. И Хортон сказал: — Никогда и нигде слон Хортон друзей не оставит в беде. — Гм… — вдруг позади кенгуру проворчала. — Вы что же, решили начать всё сначала? Два дня вы неслись через топи и горы, чтоб с гадкой пушинкой вести разговоры! Но я, к е н г у р у, заявляю вам снова, что мирные джунгли не терпят такого! — И я заявляю, — сыночек сказал и гордо из сумки язык показал. — Кончайте дурацкую вашу игру! — сказала рассерженно мать-кенгуру. — Сюда надвигаются дружною ратью и Викерсхэм-сёстры, и Викерсхэм-братья, и Викерсхэм-тёти, и Викерсхэм-дяди сюда выступают в сплочённом отряде. Сюда приближается вся их семья. Не скрою, что это устроила я. Они вас повалят и скрутят, и свяжут! Они вам т а к у ю пушинку покажут!! Придётся, раз вы не хотите смириться, пушинке в ореховом масле свариться. — Свариться?! — слон Хортон вскричал в изумленье. — Там люди! Там л и ч н о с т и!
