Через два часа, когда Выдра окончательно осоловел, начал пошатываться и мазать удары один за другим, к столу подвалило сразу пятеро. Трое из них были теми, кого Выдра отправил валяться под стол, их лица украшали живописные кровоподтеки. Рыжего с ними не было – очевидно, полученная травма не позволяла ему самостоятельно передвигаться на нижних конечностях. Но это не делало ситуацию легче ничуть. Потому что одной из пятерых была Оса.
Выдра открыл рот от изумления, помотал головой, пытаясь справиться с наваждением. Быть такого не может – Оса здесь, в Эль-Параисо, в этом самом клубе… Что она здесь делает? У него уже началась белая горячка?
– Эй ты, беглый шаолиньский монах, – тут же заявил один из обиженных, типичный веснушчатый ирландец, – короче, звони своему травматологу. Пусть готовит для тебя костыли и гипс на все тело. Допрыгался ты, понял?
– Не понял, – пробормотал Выдра. – В чем дело, народ? Вы на меня напали, я вам честно навешал, деньги заплатил за это. Вам что, мало? Еще хотите?
– Мечтаем! – заржали парни.
– Вы еще не поняли, что у вас нет шансов? Извините, ребята, но я должен вам сказать, что вы не умеете драться. А я – умею.
– А мы и не будем об тебя руки пачкать, – объявил ирландец. – Вот она тебе навешает. Она умеет.
И показал большим пальцем за спину. На Осу, разумеется.
Оса стояла, сложив руки на груди. Пятнистый костюм в стиле «милитари», узкая талия, перетянутая армейским ремнем, высокий для индейской женщины рост, крепкие мускулистые ноги. За те шесть лет, что Выдра не видел ее, она ничуть не потеряла красоты. И, судя по происходящему, осталась такой жестокой и бессовестной стервой.
Ну да, почему она должна была перемениться к лучшему? Выдра не мог видеть ее глаз, скрытых черными очками, но догадывался, что выражают они то же, что и всегда – презрительную нелюбовь ко всему окружающему, и особенно к нему, Томасу.
Когда-то он делил с ней ложе. Он был одним из немногих, кто старался понять ее, более того – пытался полюбить ее. Теперь в это верилось с трудом.
Она отплатила за его привязанность полновесным предательством – удивительно, как он остался жив тогда в Хуачакалье. И, похоже, сейчас она пришла, чтобы добить его.
– Эй, омбрес, тут какое-то недоразумение, – Выдра поднял руки, примирительно помахал ими, даже изобразил на лице улыбку. – Она женщина, по местным законам я не могу с ней драться…
– Можешь, Выдра, – ледяным тоном произнесла Оса. – Можешь, дружочек. Для этого существует специальная лицензия, и эти ребятки ее купили. Она стоит до черта, но они скинулись и купили ее – для меня. Они сказали, что в это заведение наконец-то пришел достойный меня соперник. Так что никуда тебе не деться, придется немножко поспарринговать.
«Поспарринговать»… Сказала тоже. Выдра имел подготовку по боевым единоборствам – весьма приличную, но не выше стандарта для любого элиминатора. Он никогда не уповал на кулаки, предпочитал в работе холодное или горячее оружие – в зависимости от ситуации. Будь в его руках нож, он убрал бы Осу за полминуты. Но кто здесь позволит драться ножом? Таких лицензий не существует даже на Ганимеде.
По части же единоборства без оружия Осе не было равных. Во всяком случае, Выдра лично не видел человека, которого Оса не смогла бы завалить. Она была фанаткой карате, у-шу, айкидо, джиу-джитсу и всего прочего, что было создано китайцами и японцами для избиения человеков. Она тренировалась два раза в день – исступленно, не жалея себя, вкладывала всю свою ярость и неудовлетворенность в совершенствование тела и ускорение реакции. Пожалуй, именно в этом состояла личная трагедия Амаранты Гуарачи – она могла профессионально выступать на лучших аренах, стать чемпионкой если не мира, то Латинской Америки, но ее профессия накладывала жесточайшее табу на какую-либо, самую малейшую публичность.
Профессия лесоруба.
Такой вот жизненный парадокс: не стань Оса элиминатором, вряд ли она достигла бы столь высокого искусства в единоборствах. И, с другой стороны, именно закрытость клана лесорубов навсегда лишала ее возможности реализовать себя в качестве легального мастера боевых искусств.
Похоже, что здесь, в Эль-Параисо, она обосновалась в качестве мастера нелегального. Сделать это на Ганимеде было куда легче, чем на Земле.
– Ты знаешь эту бабу? – Эмико дернула Выдру за рукав.
– Знаю, – пробормотал Выдра. – Лучше бы не знал.
– И что, ты в самом деле будешь с ней драться?
– Похоже, да. Она так просто не уйдет. И от нее не откупишься.
– Ты не убьешь ее, Выдра?
– Дай бог, чтобы она меня не убила.
– Что, она так здорово дерется?
– Сейчас увидишь, – невесело усмехнулся Выдра.
Оса не только здорово дралась. Оса отличалась умением найти точное время для выхода на сцену. Она подловила Выдру в самый неподходящий момент – когда он накачался спиртным, размяк и окончательно уверовал в собственную безопасность.
Чего эта дрянь хочет, черт возьми? Да, они расстались шесть лет назад худшими врагами, но виноват в этом не Выдра, а она. Она даже не ушла из лесорубов на пенсию – ее выгнали, и ей дико повезло, что не приговорили к элиминации за то, что она тогда натворила. Но опять же – вины Выдры в том нет.
Выдра с трудом ворочал затуманенными мозгами. Дерьмовая ситуация… Убить она его не имеет права, даже с лицензией, но вот искалечить – запросто. Хорошее начало отдыха на инопланетном курорте, ничего не скажешь! И вообще, как он умудрился на нее напороться? Случайность? Выдра не верил в
