уверенности. Они, видимо, и не подозревали, что можно действовать под водой. Вот только как бы к ним подобраться поближе, чтобы сполна использовать свои боевые полторы минуты. И надо успокоить дыхание. И вообще успокоиться.
Мелькнула у Олега и такая мысль: пощадить этих двоих, не брать грех на душу. Но тут же подумалось, что они-то его не пощадят. Не он им навязал эту борьбу, не ему и терзаться совестью.
Подвигаясь к корме, нырял под воду, все ближе и ближе видел силуэты людей. Теперь он различал их ноги, болтавшиеся, точно у повешенных. Страшило опасение: потянешь его за ноги, а он будет стрелять. И решил нырять глубже и тянуть не вниз, а под борт катера.
Но вот… ноги висят совсем близко. Олег набирает полную грудь воздуха, ныряет. И хватает за ноги одного, тащит под катер. Под водой булькают выстрелы. Один, второй, третий… Олег дергает за ноги, и рука с пистолетом повисает. Он видит ее, захватывает пистолет. И повторяет уже испытанный маневр: ноги на плечи противника и сильный толчок в глубину.
Выныривает. И тут слышит раздирающий душу крик: «Стенли! Стенли!..»
Трудно стрелять в человека, но что же делать? Мирный человек, наш Олег, и никакую животину сроду не обижал, а тут — убивать человека?.. Поднимает пистолет, целится… Нет! Не может! Не война же теперь, не в бою встретились. Парни молодые, у них матери, жены, дети, — нет, не может он убивать.
Набрал полную грудь воздуха, нырнул под воду. И этого схватил за ногу и пистолет вырвал. Уперся ногами, толкнул вниз…
И поплыл вдоль катера. Фонарь высвечивал волны, где только что были люди, но никого там не видно. Олег нырнул под воду, увидел удалявшийся с волной силуэт человека. «Жив ли, нет ли, — непонятно».
На небе светила луна, сияли своей холодной равнодушной вечностью звезды, и, кажется, совсем недалеко светился огнями берег.
Тошно и тоскливо было Олегу, не хотел он этой трагедии, ох, не хотел!..
Полумрак лунной ночи, монотонный плеск волн — все теперь было страшным, навевало мистический ужас. Олег дрожал, и дрожь его усиливалась не от холода, — вода была теплой, — он дрожал от напряжения всех сил, от волнения, вдруг его охватившего. То ему чудилось, что утопленные им парни тянутся из глубины и вот-вот схватят его за ноги, то, что сейчас кто-то вынырнет и начнет стрелять в него, — и волны моря, и сам воздух ночи плакали и стонали, звали кого-то на помощь. «Так можно и с ума спрыгнуть», — подумал он, оглядывая катер и море вокруг него, и тут вдруг заметил, что огня на корме нет, огонь потух: или его кто-то выключил, или в батареи затекла вода.
Вода, набравшаяся в катер, выровняла его, и он с борта перевалился на киль и задрал нос. Олег с кормы залез на катер и тут увидел человека. Он сидел на лавочке по пояс в воде. Олег было испугался, но вспомнил, что все три пистолета он отобрал.
— Где ваши товарищи? — спросил Олег.
— Не знаю.
Англичанин сидел мирно, дрожал от страха и холода. Олег достал со дна весло, стал грести. И тут раздался крик:
— Вон, вон!..
В слабом лунном свете виднелись две головы. Олег развернул к ним катер, приблизился. Подал руку — одному, второму… Усадил их на лавочке рядом с первым. Один из них стонал, качал головой. Олег силился вспомнить, когда и каким образом он зашиб его. Но нет, слава Богу, цел!..
Налег на весла, греб к берегу.
Земля приближалась. Олег отчетливо видел остов многоэтажного дома, — то ли санатория, то ли гостиницы. Вспомнил, что «Волгу» свою он остановил чуть дальше него, немного проехав по берегу в сторону Констанцы. И еще припомнил телефонную будку, — машина стоит от нее в нескольких шагах. «Должна стоять, — поправился в мыслях, — если ее не увели. Дверцы-то не закрыты, и ключ зажигания остался в гнезде».
Мысли эти возвращали его к жизни. Он меньше дрожал, — перестали стучать зубы и не сводило судорогой ноги, как несколько минут назад. Еще радовала ясность в голове. Она не болела, и он не чувствовал тошноты, — он цел, не пострадал, ничего с ним не случилось. И эти целы, все целы, — слава Богу!
Под днищем зашуршал песок. Берег был далеко, а катер уж на мели.
Помог англичанам сойти в воду, пошел впереди, они за ним. И когда вышли на берег, подошли к «Волге», Олег сказал:
— Садитесь. Вам куда? Подвезу.
Парень, что был повыше других, замотал головой, показал в сторону от дороги:
— Вон… наша машина.
— А-а… Ну-ну, тогда бывайте.
— Англичанин подошел к нему, подал руку:
— Прости нас, приятель.
— Бог вас простит. Бывайте.
Открыл дверцу. Ключ торчал на месте. Завел мотор и хотел уж рвануть со злополучного места, но, взглянув на телефонную будку, решил позвонить Косте.
— Костя, ты? Это я, Олег. Пожалуйста, возьми для меня сухую рубашку и выезжай на шоссе в сторону «Шалаша».
— Сухую? А у тебя что, — мокрая?
— Ничего не спрашивай. Выезжай. И поскорее. Через полчаса он уже встречал Костю.
Костя долго думал, как им поступить, а потом сказал:
— Машины оставим на площади перед гостиницей, а сами пойдем на мою квартиру.
«Его квартира» — это явочное гнездышко, которое он предусмотрительно снял в Констанце на подобный случай.
Костя обладал редким чутьем сыщика и конспиратора, он чудным образом объединял в себе интуицию Шерлока Холмса, выдержку Кузнецова и мужество партизанского вожака Медведева. Из рассказа Олега он понял, что боевики из охраны Силая хотя и доки в своем деле, но на этот раз попали в лужу. Ребята из американской или английской полиции, работают по контракту, — несомненно, за большие миллионы, — и решили, что хозяин хочет заменить их на русских. Сигнал получили от Фридмана из гостиницы «Палац», может быть, от начальника констанцской полиции, действующего с ними в связке, но догадка оказалась ложной и чуть не стоила трем парням жизни. И не одолей их Олег, они бы убрали его, а затем и Костю с Сергеем.
Первая схватка выиграна. Но это лишь начало. Не сегодня-завтра последуют новые разборки. Надо что-то делать? Но что?
И Костя решает: Олега срочно отправить домой, и там некоторое время он будет жить в разъездах по делам Анютиной книги. Сам же он как ни в чем не бывало будет жить в «Палаце». И держать нос по ветру.
Позвонили в порт. Там, на их счастье, стоял небольшой теплоход, отправлявшийся в Измаил. Олег попросил оставить для него место. А в двенадцатом часу, когда Костя с Олегом сидели в ресторане и обедали, к ним подошел комиссар городской полиции. Он был в форме, улыбался и изъявил желание закусить и выпить.
— Вы сегодня в форме и веселый, — беспечно заговорил Костя, — кого-нибудь поймали?
— А вы что-то уже узнали?
— Да нет, ничего, но это «что-то» на вашем лице. Вы как будто смотрели в воду и увидели там кое- что веселое.
— Да, я увидел лодку, а в ней трех англичан и русского.
Бурлеску кинул на Олега лукавый взгляд, и Олег понял: комиссар все знает.
— Не говорите загадками, Стефан, — улыбнулся Костя.
— В море отправился катер, и в нем три англичанина и один русский.
