придумали нечто такое, о чем нельзя сказать в лоб. Иначе зачем Игину играть в прятки?
После свадьбы прошло около месяца, но управитель молчал. И Председатель решил ускорить события.
— У меня есть к вам дело, Игин.
— Ну, дело так дело. Слушаю.
— О нашем энергетическом… кризисе, — Ктор неохотно произнес слово «кризис», — вы уже знаете. Думаю, было бы полезно объединить знергоиндустриал с космическим. Что скажете?
— А с какой целью?
— Использовать энергетические ресурсы Вселенной.
Игин поперхнулся от неожиданности.
— Вот это да… Замысел грандиозный! Энергетика и космос в одной упряжке! А что? Лихо придумано. Право, не ожидал… Не Джонамо ли посоветовала?
— А как, по-вашему, я сам на что-нибудь гожусь? — с оттенком обиды спросил Председатель.
— Не сердитесь, Ктор! Но быть мужем гениальной женщины — совсем не просто.
Привыкайте! Ну, что еще?
— Остается обсудить вопрос об управителе объединенного индустриала.
— А что обсуждать? Гури опытный управитель.
— Да, опытный. Однако он мыслит устаревшими категориями, не хочет понять, что ситуация изменилась и надо проявлять инициативу без оглядки на компьютеры. Короче, Гури не потянет.
— Тогда объявите конкурс.
Председатель покачал головой.
— Я поступлю иначе.
— Как именно?
— Пользуясь своими полномочиями, вынесу вопрос об управителе, как чрезвычайный, непосредственно на референдум.
— Значит, у вас есть кандидатура?
— Угадали, Игин.
— И кто это?
— Вы!
— Я?!
Игин был потрясен. В первый миг его захлестнула бурная радость. Но, как протрезвление, в мозгу зазвучали слова Строма: «Смотрите, не останьтесь там. Это было бы предательством по отношению к Утопии, ко всем нам». Так что же, отказаться? От, возможно, величайшего в жизни дела?
— Согласны? — с понимающей улыбкой торопил Председатель.
— Я подумаю, — глухо проговорил Игин. — Но есть еще один, не менее важный вопрос…
— Вот оно что… Значит, предчувствие меня не обманывало. Ну, выкладывайте!
— Чтобы помочь Геме, пока не требуется армады звездолетов. Есть альтернативный вариант, его предложил Берг, а мы со Стромом и остальными разработали проект. Предприятие рискованное, но в случае удачи…
— Не тяните, Игин! — волнуясь, воскликнул Ктор. — Это имеет отношение к Джонамо?
— Вы что, ясновидец? — поразился Игин. — Да, она действительно самый подходящий, а возможно, даже единственный на всем Мире человек, от которого зависит успех дела. Мыслелетчик должен обладать…
— Рассказывайте по порядку, — взяв себя в руки, потребовал Председатель.
— Нужно направить пучок вакуумных волн на Гему, а излучение промодулировать… промодулировать…
— Чем? Ну, чем же?
— Концентрированной мыслью Джонамо в момент наивысшего эмоционального напряжения!
— Ни за что! — закричал Ктор. — Берите мой мозг, мою жизнь! Но Джонамо не отдам! Слышите, Игин, не отдам!
А сам уже понимал, остро и обречено, что ничего не сможет поделать…
23. Мыслелетчица
Борг прибыл на Мир за десять дней до эксперимента. На Дивноморском астродроме его встречали Ктор, Игин и Джонамо. Не успела улечься пыль, поднятая тормозными двигателями, как он уже степенно сошел по трапу, все такой же сухонький и благообразный.
Значительно большая, чем на Утопии, сила тяжести тут же согнула его, шажки стали короче, неувереннее — вот-вот упадет. Джонамо подхватила старого ученого под руку.
— Я сам! — запротестовал было Борг, но, взглянув на красивую черноглазую женщину с вдохновенным лицом, предпочел разыграть роль галантного кавалера.
— Хотя… мгм… буду счастлив сопровождать даму!
— Как долетели, учитель? — смущаясь, спросил Игин.
Рядом с Боргом он чувствовал себя этаким несмышленышем, которому только предстоит прикоснуться к Знанию.
— Мгм… Долетел… — неопределенно ответил старик.
— Мой гонар в двух шагах, — сказал Ктор. — Вам нужно отдохнуть и адаптироваться к притяжению Мира.
— Отдыхать… мгм… будем после, — храбрился Борг, но видно было, что ему с трудом дастся каждый шаг. — Работать надо… Работать, молодые люди, говорю я вам.
Забравшись в удобную кабину гонара, он сразу задремал, но на полпути проснулся, посмотрел на Ктора неожиданно острым и ясным взглядом и сказал:
— Председатель, и сам ведет машину? Не думал. Мгм… Право, не думал.
Похвально. Да.
Резиденция Борга находилась в председательском доме, Ктор из уважения к ученому уступил ему кабинет, в котором старик сразу же распорядился переставить мебель.
Председатель не ожидал увидеть на месте стола компьютер высшего интеллектуального уровня.
— Как, и вы тоже? — поразился он и был удостоен насмешливым взглядом.
— Полагали, не обучен?
Джонамо дала согласие участвовать в опасном эксперименте, не колеблясь.
Странное слово «мыслелетчица» не вызвало у нее удивления, как и не поразило само понятие «полет мысли» не в трафаретно-образном, а в сугубо физическом смысле.
На робкие попытки Ктора отговорить ее, она отвечала:
— Мы не принадлежим себе, милый!
Не намного меньше, чем Ктор, были встревожены миллионы последователей и поклонников Джонамо. Во Всемирный Форум хлынул поток предложений заменить в рискованном деле «великую женщину, ставшую гордостью Мира». Но все получили отказ: в том, что касалось задуманного им опыта, Борг был непреклонен.
Джонамо терпеливо переносила массу исследований, которым подвергал ее старый ученый. Она привыкла к датчикам настолько, что порой забывала их снимать.
— А вы плюс ко всему стоик… — одобрительно бормотал старик, когда Джонамо едва заметно морщилась от электрических уколов. — Потерпите, голубушка… мгм… Иначе нельзя… Не получится у нас иначе. Да.
Он требовал всевозможных анализов, словно готовил свою «пациентку» к тяжелейшей хирургической операции. О некоторых меомеды понятия не имели, и тогда Борг выполнял их сам. Если результаты его удовлетворяли, он становился весел, разговорчив, даже болтлив. Если же что-то ему не
