этих манипуляций Софья и стала регентшей.
Случай с патриархом в какой-то степени даже типичен – манипулятивные стратегии могут быть очень эффективными на коротком временном отрезке, но на длинных отрезках они могут приводить к совершенно непредсказуемым последствиям, далеко уходящим за пределы мыслей и целей тех, кто пользуется этими стратегиями. Можно вспомнить и другие подобные случаи, например то, что Юрий Андропов, как известно, очень протежировал Михаила Горбачева, который тогда считался правоверным и в меру консервативным членом Политбюро, а потом стал крупнейшим реформатором, фактически уничтожившим и КПСС, и СССР.
Или можно вспомнить, как Петр Первый был страшно озабочен проблемой преемственности, решил, что существующий порядок неполноценен, что надо не автоматически передавать право наследования по мужской старшей линии, а монарх должен сам назначать себе преемника. Но в результате он сам не оставил наследника и не подписал никакого завещания, чем создал династический кризис, который не прекращался в России до второй половины XIX века. И первым царем, который вступил на престол абсолютно легитимно, был только Александр Второй – до него каждая смена власти сопровождалась кризисом и была не полностью легитимной. То есть желание Петра управлять процессами собственноручно привело к тому, что две разные традиции престолонаследия перемешались и весь XVIII век оставалась возможность переходить от одной к другой.
Хотя, конечно, в российской истории достаточно много и таких случаев, когда бумаги подписывались, законы принимались, а реальная жизнь свидетельствовала о других правилах, в том числе и о перераспределении власти.
Для того чтобы понять, в чем суть тайных пружин власти, нужно сначала разобраться в такой фундаментальной проблеме человечества, как само общее понимание власти. Большинство просто не понимает, какая это великая сила, и не видит ни ее мистицизм как изначальную сущность, ни ее иррациональную трансцендентную природу. Власть может быть жизненной необходимостью и бесконечным, многофакторным таинством. Это во многом настоящее творчество, и в чьих бы руках ни оказывался доминирующий инструмент власти, злодеев или гениев – это всегда существенное, фундаментальное воздействие на общество, страну, историю, время. Поэтому в глазах многих всякая власть таинственна, всякая власть привлекательна, можно даже сказать сакральна. Все попытки понять ее с точки зрения правовой логики или моральной и нравственной предопределенности всегда будут спотыкаться об эту глубинную природу власти как таковой.
И также невозможно понять, что с нами сегодня происходит и куда устремляется современная Россия, если не научиться внимательно, бережно, иногда даже трепетно осознавать свои истоки. Поэтому рассмотрение проблемы в целом, от Андропова до патриархов и царевны Софьи, может помочь неравнодушным гражданам России задуматься, что сегодня можно и нужно делать каждому нормальному человеку, чтобы выйти из этой моральной грусти, из этой духовной и душевной опустошенности. Другого способа нет, поскольку при взгляде на лицо современной власти у многих людей просто опускаются руки. И чем больше мы будем задумываться над историей и ее уроками, тем больше будет возникать оптимизма и желания практически воздействовать на современность.
И именно из-за того, что власть в тумане прошлого сакральна, таинственна по природе своей, создаются современные публичные политические и правовые механизмы, чтобы как-то держать в узде и власть имущих и преклоняющихся перед властью. Однако власть – прежде всего часть человеческой жизни и истории. И если серьезно относиться к этой проблеме, то придется задуматься о том, как связаны три такие фундаментальные ипостаси социальной жизни: человек, власть и свобода.
Мы все время измеряем масштабы той или иной реально осуществленной власти как института, имеющего процедуру, полномочия, ограничения. При этом мы всякий раз понимаем, что действовали конкретные люди, конкретные личности, в рамках их способностей, талантов, призвания, предназначения, какой-то внутренней идеи или какого-то идеала. И всегда это было проявление и власти, и сути человеческого предназначения быть свободным, творческим, созидательным субъектом в своей личной жизни, в жизни своего поколения, своей родины и в целом человечества. Поэтому природа власти не может быть до конца и в полной мере технологизирована, она не может быть на все сто процентов прописана регламентно в тех или иных установлениях, правилах и конституциях. Но эффективной, востребованной власть может быть, только если есть возможность эту личность или эту группу лиц, властвующих в данный момент, оценить по каким-то рациональным критериям, поставить хотя бы под относительный контроль. Для этого и пишутся конституции и законы.
•
•
(По результатам опроса 1800 экономически активных граждан России старше восемнадцати лет на портале «SuperJob»).
(Из комментариев к опросу о нарушении законов в России на сайте «SuperJob»).
Обсуждая власть, законы и их нарушение, нельзя не поднять вопрос о соотношении формальных правил, формальных законов и реальной жизни в нашей стране. В России сложился особый режим, который можно назвать
Это как карточные игры, где в одних главная цель – набрать как можно больше карт, а в других – сбросить все карты. Также и правила бывают такие, которые работают тем, что они соблюдаются, и такие, которые работают тем, что они нарушаются. В России нарушение правил носит отнюдь не хаотический, а вполне систематический характер.
К этим же правам на нарушения относятся и «мигалки», уже ставшие в обществе притчей во языцех – как исключение из правил дорожного движения. Причем интересно, что, как и большинство других подобных исключений, мигалки создают системную проблему. Из-за них, например, нельзя измерять скорость и выписывать штрафы автоматически.
Так же и во всем остальном – в России нет равенства, нет возможности автоматически всех проверять на соблюдение правил. Потому что
