— Ты.
— Вот тебе на, а я-то тут причем?
— Ну, не совсем ты, — Отто сделал паузу, чтобы немного спустить пар. — Я сегодня должен был целый день провести с…
— Ну, ну — попытался дальше разговорить его Карл, — с какой-нибудь мадмуазель, да?
Отто резко ударил по тормозам, заставив Карла со всей силы вцепиться в панель, чтобы не оказаться на внутренней стороне лобового стекла.
— Вайнер, а ну-ка иди подыши свежим воздухом.
— Вайзер, господин оберлейтенант.
— Какая, к черту, разница. Ты, что, оглох? — почти прокричал на него Отто, пытаясь изобразить яростного тирана. Однако его дворянские корни и отменное воспитание так сильно это все искажали, что ему не поверил даже Вайзер.
Со все более возрастающим гневом Отто обернулся к солдату, желая продолжить еще что-то в том же духе. Но очень скоро сообразив, что в машине только две двери, и со своего места тот может выйти разве что в форточку, слегка остыл.
— Тогда давай мы прогуляемся, — произнес он, выходя из машины. Карл же, последовав его примеру, пытался не отставать.
Дойдя до ближайшего дорожного указателя, гласившего, что до «Сен-Ло 24 км», он остановился, дожидаясь, когда его нагонит Карл. Судя по решимости Отто, он сейчас должен был узнать что-то очень важное либо получить по морде.
— Я встречаюсь с Мелен, — выпалил он, когда тот подошел к нему вплотную.
— Очень за вас рад, — безо всяких эмоций на лице ответил Карл. — Причем за обоих.
Внимательно всматриваясь в глаза собеседника, Отто пытался определить, серьезен тот или иронизирует. Но его наблюдения ни к чему не привели, поэтому он вновь ринулся с новым натиском.
— Ты, что, не понимаешь? Я встречаюсь с твоей бывшей девушкой. Или тебя так сильно долбануло, что ты не в состоянии здраво мыслить? — Отто стоял напротив Карла, весь напряженный и готовый в любой момент ринуться в «бой».
— И давно? — поинтересовался Карл, перестав улыбаться.
— Уже неделю.
За все последнее время это был первый случай, когда Карл не знал, как реагировать. Обычно экспромт начинался сам по себе, словно внутри срабатывало реле. Сейчас же все было по-другому. Одним враньем здесь не обойтись. Ведь перед ним стоял живой человек, в глазах которого отчетливо читалось невыносимое отчаяние, когда он смотрел на Карла, как на того, кто в состоянии разрушить его счастье.
— «Определенно, здесь замешана любовь. А это диагноз».
— Ну, что я могу сказать. Совет вам да любовь, — попытался пересказать Карл русскую поговорку. Но получилась какая-то нелепица, поразившая глубиной своей мысли даже его самого. Отто же, не понявший вообще ничего, растерянно стоял, не зная, что теперь делать: начистить наглецу физиономию или носить на руках.
— То есть?
— То и есть. Ты думаешь, я с тобой буду бороться за ту, — Карл чуть не назвал ее именно так, как обычно величают «верных спутниц», — которая через неделю после того, как я попал в госпиталь, нашла себе нового ухажера? Меня она нисколько не интересует. К тому же, я ее совершенно не помню.
— Она не нашла себе нового, — гнев Отто приобрел другую форму и, как показалось Карлу, еще более ожесточенную. — Она уже давно к тебе ничего не испытывает. И последний месяц просто не знала, как тебе об этом сказать.
— Считай, что она это только что сделала.
— Ты клянешься, что между вами все кончено?
— Да иди ты к черту, — кинул Карл, уже отвернувшись от него и собираясь идти к машине.
Резким движением Отто схватил его за плечо, развернув вполоборота.
— Поклянись.
В его взгляде застыла какая-то тупая ярость. Сейчас он был способен на все. Если бы Карл был в своем теле, то наверняка бы огрел его звонкой оплеухой. Но при своем нынешнем весе шестьдесят семь килограмм и росте метр семьдесят три любой среднеразвитый мужчина казался ему Геркулесом. Правда, несмотря на это, он и сам начал терять самообладание, готовый в любой момент сорваться.
— Ты мне еще Библию принеси, — огрызнулся он, освобождая руку из крепкого захвата.
Его слова подействовали охлаждающе на разгоряченный ум пылкого влюбленного. Хотя дело было больше не в словах, а в том, что Отто прочел в глазах Карла, решив не доводить до обострения то, что и так решилось мирным путем.
Карл тем временем медленно побрел к машине. Через некоторое время за ним последовал и Отто. По-видимому, он не услышал того, чего хотел. Но полученный ответ принес хоть не большое облегчение, и теперь, молча ведя машину, он старался не смотреть на своего попутчика. К общему счастью, терпеть друг друга им оставалось недолго. Так как, судя по взлетающим из-за леса самолетам, полк «1/GJ 26» был уже совсем рядом.
Быстро пройдя контроль на КП, они, проехав еще несколько сот метров вглубь леса, остановились возле какого-то небольшого домика с крышей, обросшей мхом. Окружение вековых сосен делало его похожим на сторожку лесника. И лишь большое обилие солдат да выстроенный вдали палаточный городок говорили о присутствии общевойсковой части «Фольксштурма».
— Все, выгружайся, — сказал Отто, даже не поворачивая головы.
— Ты это мне? — переспросил Карл.
— Нет, — как-то странно улыбнувшись, ответил тот.
Обернувшись назад, Карл увидел солдата, который так чутко прочувствовал окружающую обстановку, что был готов вылезти прямо через форточку, причем вместе со своим огромным вещмешком.
Выпустив бедолагу из машины, они тут же дружно рассмеялись, когда тот, пулей вылетев из нее, сломя голову помчался к сторожке. На полпути он вдруг вспомнил, что забыл попрощаться и, обернувшись, собрался что-то сказать. Но никто ничего не услышал, потому что, продолжая пятиться спиной вперед, Вайзер споткнулся о какую-то корягу и, изобразив в воздухе такой кульбит, которому позавидовал бы любой акробат, с грохотом опрокинулся наземь.
— Да иди ты, пока живой, — махнул рукой Отто, оторвав ее от руля, за который крепко держался во время приступа смеха. — Ты едешь или здесь остаешься? — повернулся он к Карлу.
— А у меня, что, есть выбор?
— Уже нет, — продолжая смеяться, ответил тот.
— Очень рад видеть вас в добром здравии, Карл, — прямо с порога доброжелательно приветствовал его оберст Кюстер. Кроме него, в канцелярии штаба находились еще два писаря и, судя по гипсу на правой ноге, майор Бренеке.
Это был невысокий, поджарый мужчина тридцати семи-сорока лет, с редкими морщинами на гладко выбритом лице и блестящими молодостью глазами. Его едва выступавшие желваки придавали внешности особый колорит, показывая человека характерного, способного на поступок, а мощный подбородок с ямочкой — силу и волю. Все во внешности майора казалось ладным, и даже редкие волосы на макушке, выдававшие образующуюся лысину, нисколько не портили его нордическую внешность.
— Карл, ну ты молодец. Когда мне рассказывали, как тебя вытаскивали из самолета, то я думал, ты свое уже отлетал, — Шеф, несмотря на гипс, довольно резво поднявшись с кресла, пошел навстречу. — Но, тем не менее, ты со своими ранениями умудрился быстрее выздороветь, чем я со своей царапиной.
— Вообще-то я не так что бы уж совсем выздоровел, — тут же стал оправдываться Карл, — там просто пришел какой-то указ сверху.
— Да, да, мы знаем, — не дал договорить ему Кюстер, — нам звонил начальник госпиталя. Он нам
