Алёна Васюхина
ПЛОХИЕ КОШКИ
За Марину Исаеву поднимаю бокал
Я пытаюсь думать, что мой котик плохой.
Плохая кошка, очень плохая. Я истово насупливаюсь. Я морщусь так, что меня вот-вот спутают с печеным яблочком.
Мне нужно объясниться, я знаю, поэтому буковки одна за одной появляются, усаживаются в ряд, бубнят, пьют кофе, размахивают ручками, но потом исчезают, обязательно за собой прибрав.
Крэш-бум-бэнг.
С таким звуком в голове появилась мысль. Я засмеялась. Я двигалась под музыку понедельника и вот-вот собиралась войти в ритм вторника, как вдруг игла прошила пластинку, кассету зажевало и… Помнит ли кто-нибудь, как жевать кассеты? Я ощущаю себя чудовищно старой в свои двадцать семь. Конечно, не такой старушкой, как в восемнадцать или двадцать пять, но все же. Мои друзья воспользовались свободной минуткой и переженились в случайном порядке, разродились, кто сколько мог, а я рассталась с мужем, оказалась на улице без работы, денег и совместно нажитого кота.
Прошло уже больше года с того дня, когда моя жизнь остановилась, посмотрела на меня внимательно и отошла в сторонку. Она — жизнь — захотела сделать перерыв в наших отношениях, и я зависла в янтаре как заправская муха.
Нет, что вы! Я очень старалась пережить, встать с колен обратно в болото, пила ровно столько, сколько нужно пить по ГОСТу. Люди, делившие со мной бутылки, падали под стол и не шли на работу, а я продолжала употреблять и идти. Идти за добавкой, разумеется.
Меня поддерживали — о, как меня поддерживали! Восьмирукие друзья умывали меня, запихивали еду, плакали со мной и смеялись, трясли, но не взбалтывали.
Дорогие товарищи говорили мне: «Держись, все будет хорошо, ты, главное, держись всячески». И я кивала, держась за дверной косяк, потому что иначе водка снова перевесила бы человека. Сегодня видела как стайка грязных алкоголиков хлопала по плечу грязного же алкоголика, твердя:
— Грязный алкоголик, ты, это, держись! Все у тебя будет хорошо, ты же знаешь!
— Знаю! Будет! — резво кричал грязный алкоголик и, шатаясь, падал на проезжую часть.
Поддержечка.
Друзьяшечки.
Теперь у меня каждый день — сегодня. Потому что если я кручу головой во вчера или завтра, то она кружится, и я стараюсь смотреть только прямо перед собой.
Сегодня я — Самсон, раздирающий колготки перед важным свиданием. Сегодня я — разорванная Джека пасть. Сегодня я надела Шлем Ужаса наизнанку. Сегодня я — ансамбль песни и тряски им. Святого Витта.
Я никогда не любила кошек. Пожалуйста, не заносите надо мной эту грязную тарелку — для этого будет время, а я пока объяснюсь и помою вашу посуду.
Я очень не любила кошек и даже имела специальные встроенные гаджеты. У меня была специальная штука, которую я называла «откошко». Каждый раз, когда радивый хозяин между чаем и водкой начинал предлагать мне потискать своего питомца, я закрывала откошко и улыбалась во все свои пятьсот тридцать восемь зубов (ежемесячно у меня растут зубы мудрости, я могу перегрызть колючую проволоку и раз в год получаю Нобеля под разными именами и бородами). Я терпеть не могла кошачьих, а еще больше меня бесило, когда их сажали мне на колени и они начинали миучить и царапать мое откошко. А хуже звука царапанья когтями по стеклу может быть только… М-м-м… Да нет, ничего не может быть хуже. Дрянь какая-то. Еще и с хвостом.
А, главное, скажешь между делом:
— Не. Я кошек не люблю.
И на тебя уже и смотрят как на членовредителя из Южного Бутова. Члены попрятали все. Мол, если тебе наша Мурка отвратительна, ты, поди, и нас-то не особо, и по воробьям из рогатки, и пряники-то наши не ешь больше!
С каких пор вообще? Какого черта? Верните пряники!
Моя нелюбовь к котам с ветерком доехала до апогея и, собственно, развиваться дальше было некуда. Я пребывала на вечеринке, не забыв двадцать восемь раз попросить отстранить от меня котиков, а еще лучше — перестать ими в меня тыкать. Уберите Вольдебарсика, как говорится, он меня утомил А потом, конечно, набралась как сапожник, слово за слово, нога за ногу, просыпаюсь — и совершенно забываю имитировать свою «аллергию на кошек» (тоже был удобный гаджет). Тут-то меня и раскрыли, мол, вовсе я не болезная, а просто злая. И котиков во главу стола прямо на самовар ставят.
«Черт побери, взрослая же девочка, надо как-то бороться с комплексами!» — подумала я и тут же завела кота.
Не знаю уж, как может допиться до такого состояния индивидуум, который, например, не переносит змей, пауков или те же самолеты, и внезапно завести себе аспида, птицееда или Ту-134. Мне, конечно, повезло, что я не могла терпеть кошек, а не Китай, потому что совсем не получилось бы попросить мою добрую Т. из Подольска организовать мне миллион-другой китайцев, а вот с котятами она легко согласилась.
Я, конечно, как человек, выросший с врожденным пороком отрицания домашних животных, совершенно не поняла, как пользоваться котенком. Долго его крутила, пока нас обоих не стошнило.
Тут на помощь стали приходить бывалые котоводы в пятом колене и открывать мне глаза.
— Ты решила назвать котенка Тесла? Ничего нельзя решать за него, он сам себя назовет!
— Ты хочешь, чтобы котенок любил тебя больше сожителя? Ха-ха! Он сам решит, кого любить и как!
— Ты хочешь, чтобы котенок спал в своей коробке, а не у тебя на подушке? Три ха-ха! Он сам решит, где спать, что есть и на какой шторе сподручней висеть.
Святые угодники, я завожу кота и ничего не могу за него решить?
От Теслы он, ясное дело, отказался, поэтому в паспорте я написала Чаплин — за монохромность, усы и комедийное скольжение на бананах. Жила со своим страхом в двухкомнатной квартире. Ничего открыть, посмотреть, почитать, надеть, сделать невозможно спокойно, потому что рукой и ногой надо отгонять кота, который одновременно может быть везде. Мне катастрофически не хватало конечностей. Одной рукой живу, другой отгоняю котенка.
Ладно, отгоняю. Недавно я поняла, что его мяуканье переводится в моей голове в настоящие человеческие фразы, в основном гастрономического характера, конечно, но все же. А синдром идиотического чревовещания, который появляется у всех ответственных котосъемщиков? Мы с сожителем заметили, что стали озвучивать кота на разные голоса, придумывать ему монологи, делать вид, что он выступает со скетчами, а что бы он сказал, если. Иногда ловили себя на том, что уже полчаса говорим за кота, и, судя по содержанию, у него шизофрения, нечего надеть, он категорически не одобряет внешнюю политику Медведева. Чаплин, конечно, звонит маме и просит забрать его отсюда. Расходимся.
Разумеется, я очень боялась, что как-то не так воспитываю кошачье и оно вырастет собакой, попугаем или гладиолусом, но ветеринар уверил — у меня созрел вполне «симпатичный лосенок». Мне, конечно, нельзя говорить такие вещи, потому что я сразу ищу рожки и вообще нервничаю и спотыкаюсь.
Не могу сказать, что эксперимент удался и я полюбила кошек. Безусловно, не чаю души в Чаплине, могу держаться пару минут, пока в меня тыкают усами, прежде чем завопить. Честно говоря, для меня открылся целый мир, который постоянно хочет жрать. Когда «мир» выгрыз целый абзац из плохой книжки и
