– Вдруг наши марсиане захотели отделиться от Земли? Вот и построили свой военный космический корабль. Тайно. И теперь демонстрируют мощь, чтобы Земля испугалась. Начали с Тритона. А мы – заложники.
– Маша! – воскликнул Ничипоренко, глядя на врача с ошарашенным видом. – Ты что, начиталась древней фантастики? На Марсе пять тысяч человек от силы! Какое отделение от Земли, о чем ты?! И как эти пять тысяч смогли бы построить такого монстра?
– Может, они и не строили вовсе.
– Как это? – опешил Ничипоренко.
– Нашли.
– Не понял.
– Ну, может, это корабль древней марсианской цивилизации. Той самой, о которой так часто грезили писатели-фантасты в позапрошлом веке.
– Маш, ты как?.. Нормально себя чувствуешь? – в голосе Михаила звучала искренняя озабоченность душевным здоровьем врача.
– Да шучу я, успокойся, – вздохнула Маша. – Какие вы, мужчины, иногда прямолинейные и толстокожие – диву даешься.
И довольно засмеялась, глядя, как быстро и причудливо меняются выражения на простоватом лице пилота.
Однако продолжить разговор и обсуждение создавшегося положения они не успели.
– Внимание на экран, – доложил «бортач» в соответствии с заданной программой самостоятельного реагирования на внешние раздражители, – к нам гости.
Это выглядело так, словно в стене само собой образовалось идеально круглое отверстие. Только что его не было и вот, пожалуйста. Как будто невидимый великан ткнул невидимым шилом и сделал дырку. И в эту дырку с легким, едва слышным гулом (внешние микрофоны были включены) свободно влетела треугольная платформа размером с хороший ковер, с прилепленной к нему снизу ячеистой структурой, больше всего напоминающей гнездо ос-великанов. Создавалось впечатление, что как раз «гнездо» и гудит. Вероятно, именно там располагался неведомый двигатель, поддерживающий платформу в воздухе.
Как бы то ни было, двигалась платформа легко, без видимых усилий. Несмотря на то, что прямо на ней стояли две фигуры самого причудливого облика.
Одна своей формой вызывала самые прямые ассоциации с гигантским богомолом. Только аспидно- черным, словно покрытым лаком.
Горизонтальная тяжелая и округлая нижняя часть на четырех лапах, каждая из которых имела по три сустава. К ней, почти под прямым углом, крепилась верхняя часть – более короткая и легкая на вид. С двумя длинными, опять же трехсуставчатыми конечностями и плоской треугольной головой, на которой ярко выделялись два желтых фасеточных глаза.
Вторая фигура напоминала человеческую. Две ноги, две руки, туловище и голова. Только была фигура также абсолютно гладкой, словно голая, без одежды, кукла и отливала тем же глубоким черным цветом, что и «богомол». При этом определить, мужчина перед ними или женщина, было решительно невозможно, вследствие отсутствия у оной видимых половых признаков.
– Хороша парочка, – прокомментировал явление хозяев положения Миша. – Гусь да цесарочка. Это что у нас, содружество разумных видов? Люди и насекомые?
Маше было заметно, как мужественно Ничипоренко старается спрятать под нарочитой бравадой свой страх, и она успокаивающе положила руку ему на плечо.
Миша прерывисто вздохнул и чуть расслабился.
Летающая платформа приблизилась к планетолету вплотную. Теперь было видно, что обе фигуры гораздо выше среднего человеческого роста – голова «богомола» и «куклы» возвышалась над платформой на высоте двух с половиной метров, не меньше.
– Маша, – сказал пилот, – что-то я не пойму. Это живые существа или как?
– Ты у меня спрашиваешь?
– У кого же еще? Ты у нас врач. А у меня в школе по общей биологии едва-едва тройка набегала. Да и та чаще всего с минусом.
– Так сразу не скажешь, – пожала плечами Маша. – Я, понимаешь ли, ни разу в жизни не встречала инопланетян и не в курсе, как они могут выглядеть.
– Уж больно странно они себя ведут для живых существ, – пробормотал Миша, и Маша с ним согласилась.
«Богомол» с «куклой» и впрямь вели себя странно. Точнее, никак не вели. Совершенно неподвижно стояли на своей треугольной платформе и молча смотрели на «Бекас».
– Может, откроем входной люк? – предложила Маша. – Вроде как в знак доброй воли.
– Страшно, – признался Миша. – Я понятия не имею, что у них на уме.
– Ты же сам сказал, что хотели бы – сразу уничтожили. Давай рискнем. Не дожидаться же, пока нас вскроют, как консервную банку!
– Что-то не вижу я, чем вскрывать. Мы, конечно, не «Бумеранг», но броня тоже углеритовая, просто так ее не возьмешь.
– Бумеранг? – не поняла Маша.
– Спейсфайтер В-910, – пояснил Михаил. – Крейсер «Неустрашимый» знаешь?
– Слышала краем уха.
– Единственный военный космический корабль Земли на сегодняшний день. Отличное вооружение и семь истребителей на борту, – в голосе пилота звучала гордость, как будто он был, по меньшей мере, командиром этого крейсера. – Их и кличут «Бумерангами», потому что в плане они напоминают австралийский Бумеранг.
– Ясно, – сказала Маша. – Но крейсера с его «Бумерангами» рядом нет, поэтому рассчитывать приходится только на себя. Я предлагаю открыть люк. Пусть видят, что мы не собираемся сопротивляться.
– А могли бы! – заметил Миша.
– Это как?
Пилот охотно объяснил, что исследовательские зонды, имеющиеся на борту, при определенных обстоятельствах можно использовать как боевые ракеты. Взорваться они не взорвутся, но в качестве тяжелой болванки подойдут вполне. Опять же в комплект оборудования малого исследовательского планетолета «Бекас-2», да будет Маше известно, входит промышленный лазер не самой малой мощности. Его при случае тоже вполне можно задействовать.
– Он в базальте спокойно дыры плавит, – добавил Ничипоренко, – на два метра в глубину за пять секунд. Может, и этих, – бравый пилот кивнул на обзорный экран, – прошибет?
– Нет уж, уволь, – покачала головой Маша. – Предпочитаю любую жизнь героической гибели. И чего все вы, мальчишки, такие воинственные? Хлебом не корми, дай дырку в чем-нибудь просверлить.
Они еще немного поговорили о разнице в подходе к вопросам войны и мира между девочками и мальчиками, и оба умолкли, одновременно про себя сообразив, что времени на пустую болтовню у них нет.
– Ладно, – сказал Миша. – Возможно, ты и права. Будем рассчитывать не на отсутствие у женщин нормальной логики, а на присутствие в них же особой мудрости, которая так и называется – женская.
– Мудрое решение! – усмехнулась Маша и отстегнула привязные ремни. – Пошли.
Когда они, страхуя друг друга, выбрались через верхний люк на ребристую поверхность «Бекаса», долго ждать им не пришлось. Платформа с «богомолом» и «куклой» тут же поднялась и приблизилась почти вплотную – таким образом, чтобы было удобно на нее перейти. При этом «богомол» и «кукла» не только подались в стороны, явно освобождая для них место, но «кукла» еще и сделала недвусмысленный жест рукой, как бы приглашая.
– Ну что, – спросила Маша, – идем?
Ее уверенность внезапно куда-то испарилась, уступив место самому элементарному страху. Миша, словно почувствовав состояние спутницы, решительно взял ее за руку.
– Пошли, – сказал он. – Двум смертям не бывать.
