В этот дом, куда проклятый Рок обрушил свой топор, -
Говори: пройдёт ли рана, что нанёс его топор?'
Каркнул Ворон: 'Nevermore'.
'Адский дух иль тварь земная, – повторил я, замирая, -
Ты – пророк. Во имя Неба, – говори: превыше гор,
Там, где Рай наш легендарный, – там найду ль я, благодарный,
Душу девы лучезарной, взятой Богом в Божий хор, -
Душу той, кого Ленорой именует Божий хор?'
Каркнул Ворон: 'Nevermore'.
'Если так, то вон, Нечистый! В царство Ночи вновь умчись ты' -
Гневно крикнул я, вставая: 'Этот чёрный твой убор
Для меня в моей кручине стал эмблемой лжи отныне, -
Дай мне снова быть в пустыне! Прочь! Верни душе простор!
Не терзай, не рви мне сердца, прочь, умчися на простор!'
Каркнул Ворон: 'Nevermore'.
И сидит, сидит с тех пор он, неподвижный чёрный Ворон,
Над дверьми, на белом бюсте, – так сидит он до сих пор,
Злыми взорами блистая, – верно, так глядит, мечтая,
Демон, – тень его густая грузно пала на ковёр -
И душе из этой тени, что ложится на ковёр,
Не подняться – nevermore!
Избранныя стихотворенiя Эдгара Поэ, С.-Пб., 1908
ВОРОН (перевод Льва Уманца) В поздний час, ночной порою
Я склонился головою
Над старинной книгой, в мраке
Кабинета моего,
И в дремоте безмятежной
Вдруг услышал стук я нежный,
Словно кто стучал небрежно
В дверь жилища моего.
Был декабрь, – я помню это, -
И камин мой вдоль паркета
Сыпал в сумрак кабинета
Искры блеска своего.
И рассвета ждал я страстно…
Утешения напрасно
Я искал, – то скорбь всевластно,
Скорбь за друга моего…
О Леноре той прекрасной, -
В небе имя ей Ленора
На земле же – ничего.
Мрачный шорох шторы красной
Навевал мне страх ужасный,-
Страх суровый, ужас новый
В сумрак сердца моего.
Трепет сердца подавляя,
Все стоял я, повторяя:
Бодрость в сердце ощущая,
Ни минуты не теряя,
Я вскричал:
И при этом отворил я
Дверь жилища моего…
Мрак – и больше ничего!…
В мрак смотрел я, изумленный…
Долго я стоял, cмущенный,
Даже в грезах раньше смертный
Не испытывал того!
Тишина была немая,
Без ответa, гробовая,
Слышал имя лишь тогда я, -
Имя друга моего.
Я шептал: Эхо
Повторяло звук его, -
Звук – и больше ничего!
Я вернулся в мрак алькова…
Вся душа пылать готова…
Стук раздался громче снова
У жилища моего.
– Не в окно ль стучат рукою?
Тайну я сейчас открою,
Трепет сердца успокою, -
Трепет сердца моего!…
Усмирись же на минуту,
Трепет сердца моего!…
Ветер – больше ничего!
И в окно влетает с шумом
Громким, мрачным и угрюмым,
Вдруг священный, древний Ворон
В мрак жилища моего.
Птица гордая влетела
Так уверенно и смело,
Словно важный лорд, – и села
